Не уходи

Спустя час домой вернулась Диана, о чем сообщила, открыв входную дверь. Но мы продолжили сидеть в детской, ожидая, когда она нас найдет сама.

Через 10 минут дверь открылась, и моя заплаканная, но счастливая жена показалась на пороге с цветами.

– Это так мило, – всхлипнула она. – Спасибо вам.

Я подошел к ней и обнял, поцеловав в макушку.

– Я безумно люблю тебя, Ди. Ты самая красивая женщина, которую я когда-либо встречал в независимости от того сколько ты весишь и есть ли у тебя растяжки.

– И мы тебя тоже любим, мам, – в унисон сказали девочки.

– Я вас тоже очень люблю, – расплылась в улыбке Диана, но затем поморщилась. – Ваш брат танцует сальсу на моих почках не иначе.

Я с обожанием погладил ее большой живот сквозь футболку оверсайз и пожурил сына.

– Поосторожнее с мамочкой. Вот родишься, тогда и будешь пинаться.

Диана подошла к девочкам и смачно чмокнула их в щеки.

Они сморщили носы, как будто им не нравились эти нежности, но я-то знал, что они обожали, когда их тискали.

– Можно нам погулять во дворе? – спросила Яна, хлопая глазками на Диану.

– Пожалуйста, пожалуйста, – поддержала Вера, соединяя ладони в мольбе.

– Хорошо, но только на часок. А-то уже поздно, – разрешила Диана.

Девочек моментально как ветром сдуло, и мы остались одни.

– А чем займемся мы? – спросила Диана, подходя ко мне и потираясь носом о мою грудь.

– Есть предложения?

Дети ушли, поэтому в моей голове точно были идеи, как занять нас на ближайший час.

– Ох, да. И очень много, – кокетливо промурлыкала моя прекрасная жена. – Только мне нужно поставить цветы обратно в вазу.

Она заторопилась на кухню, а я рванул в спальню.

Минутой позже Диана появилась на пороге нашей комнаты.

– Почему ты все еще одет? – нарочито строго спросила она.

– Не ругайся, начальника, – ответил я на ломаном русском, быстро стягивая с себя футболку и штаны. – Сейчас все будет.

Диана рассмеялась, но увидев мой выпирающий член сквозь ткань боксеров, с голодом в глазах облизала нижнюю губу.

– О, нет-нет-нет, – покачал головой я, и Диана не понимающе перевела взгляд на мое лицо. – Сегодня никакого минета. Ты слишком аппетитная, чтобы я продержался так долго. Раздевайся, – скомандовал я и откинулся на кровать на локти.

Диана начала соблазнительно раздеваться… Ну, ей казалось, что это соблазнительно, но на самом деле с ее большим животом это было скорее забавно. Но я не подал виду, чтобы снова не расстраивать ее. А уж когда она сняла лифчик, то любой намек на юмор и вовсе испарился. Ее грудь увеличилась почти на 2 размера за беременность, и я готов был закапать слюной пол каждый раз, когда видел это совершенство.

– Подойди, – попросил я и снова сел на край кровати.

Диана послушно подошла ко мне. Ее грудь оказалась в аккурат у моего рта, и я притянул ее за задницу к себе, чтобы наконец всосать затвердевшую вершину.

Но меня ждал облом эпических масштабов.

– Мам, пап, мы вернулись.

– На улице дождь начался.

Ничто так не заставляет обмякнуть член, как голоса твоих детей, вернувшихся домой во время шалостей с женой.

Блядь.

***

День родов

Мы гуляли всей семьей по городу, заходя по дороге в магазины в поисках мелочей для сына, когда неожиданно раздался смутно знакомый голос.

– Диана?

Мы с Ди повернулись на голос и увидели дряхлого скрюченного старика. Я нахмурился, не понимая, откуда мы могли его знать. Ведь в нем определенно было что-то знакомое.

– Отец?

Ах, да, точно, это ублюдок, который в детстве избивал мою жену.

Мое тело сразу перешло в боевую готовность, и я прикрыл собой Диану и оттеснил детей подальше от него. Хотя он едва ли был способен сейчас что-либо им сделать. Даже мои 8-летние дочери надрали бы ему зад.

– Девочки, сходите, купите нам, пожалуйста, какао, – попросил я, указывая на вход в кофейню и доставая карточку из кардхолдера.

Они с любопытством осматривали незнакомца, но кивнули и, взяв карту, ушли.

Как только они скрылись в кофейне, я сразу перешел от спокойного тона к угрожающему.

– Чего тебе надо? Зачем окликнул ее? Шел бы себе дальше, куда шел.

– Она моя дочь, – нахмурился старик.

Диана громко расхохоталась.

– Дочь? ДОЧЬ?! – ее голос повысился. – Вот это умора, – она вытерла несуществующую слезу от смеха и продолжила: – Я никогда не была твоей дочерью. Ты – никто. Просто мрачное пятно в моем прошлом.

Старик грустно посмотрел на нее, а затем сообщил:

– Твоя мама умерла пару лет назад. Неужели тебе все равно?

– Она тоже никогда не была мне матерью. Мою мама зовут Даша, и она самая прекрасная женщина, которую я когда-либо знала. Она растила меня, воспитывала, кормила, обрабатывала раны, которые ты, сукин сын, оставил, – Диана оттянула ворот пальто, оголяя ключицу, где под татуировкой был шрам. – Вот, что осталось от тебя, папочка, – саркастично выплюнула она. – Я ненавижу тебя, ненавижу мать и никогда вас не прощу.

Ее отец не был зол, услышав тираду Дианы, но, кажется, еще больше осунулся.

– Знаю, что виноват перед тобой. Но я прошу у тебя прощения, – сказал он искренне. – Надеюсь, когда-нибудь я его получу.