Не уклоняй сердце твое

Странные, предосудительные, постыдные знакомства завел Яков. Как-то видели его беседующем с копьеносцем, другой раз донесли Элиэзеру, что Яков замечен был среди людей в чалмах. “Зачем покидаешь наш квартал? Мусульманин жесток, а христианин – сущий дьявол!” – со страхом говорил Элиэзер назначенному в зятья, и внутренний голос нашептывал, что неизбежно искать другого жениха. Мирьям плакала, но не противилась отцу, страшась авантюрного счастья.

Тонким слухом своим Яков ловил музыку чужой речи, и нельзя было отличить говор его от говора франка или турка. “Для чего ему это?” – недоумевал и сокрушался Элиэзер. Он неизменно сообщал брату Мордехаю в Яффу о метаморфозах, с сиротой происходящих. “То, что не дано нам исправить, есть предмет терпения” – говорил Элиэзер. “Не терпением, а нетерпением достигают и обретают!” – гневился Мордехай и мысленно укорял брата за нерадение в воспитании. А Элиэзер не восставал на Якова, но, дорожа репутацией, удалил из дома компрометирующего жильца. Яков же не менял личину, и по-прежнему молился с иудеями, и не покидал до времени своих, и учился у раввинов, но не только у них.

– Не воюй с ним, помогай ему! – сказал главный раввин Элиэзеру.

– Я так и поступаю, раби Ихиель.

– Он может далеко пойти.

– Кто знает… С кем он повелся…

– У новых знакомых ищут признания, коего не находят у старых.

– А по мне, это есть любопытство к предмету недостойному такового!

– Не отпугивай, не гаси искру иудейства в молодом сердце! Терпение, Элиэзер!

– Терпение? Не на всяком дереве растет этот фрукт. Но я терпелив, раби.

– Такие, как Яков, хоть и редки, зато польза от них великая нам!

– Нам, но не мне!

– Найдешь для Мирьям жениха, Элиэзер.

– Найду… Но и Яков мне не чужой…

– Однако, женитьба не только от здоровья, она и от недуга душевного целит!

Глава 2 Женитьба по расчету

1

Оснат и мать ее Ривка ютились в жалкой хижине в центре еврейского квартала Яффы. Оснат одна дочь у матери. Не успела Ривка народить мужу других детей. Беда случилась: ушел рыбак в море и не вернулся. Погиб? Наверное. Никто не видел. Вдовы – самые святые существа на свете. Ривка не хотела другого мужчину в своей жизни. Верностью пропавшему супругу соломенная вдова весьма потрафила раввину Мордехаю, освободив последнего от мучительной дилеммы между новым сватовством и галахической твердыней.

Предки Ривки и ее мужа – выходцы из Йемена, поэтому родители Оснат походили на тамошних арабов темной кожей и тонкими чертами лица. Оснат, пожалуй, не унаследовала совершенной красоты матери, но облик юной обладательницы стройного стана, больших глаз и блестящих черных волос до пояса частенько смущал вооображение иного праведника, бросившего на девицу нечаянный взгляд. Постник пребольно щипал себя, дабы помыслы его не сворачивали с пути благочестия, ибо люди стремятся к запретному и желают недозволенного.

Яков, пока жил в Яффо, дружил с Оснат. Мальчик с девочкой ходили на берег моря, собирали ракушки да камушки, и говорили обо всем на свете. Яков, лучший ученик раби Мордехая, рассказвал Оснат, чему выучился накануне, а та слушала и нежно глядела не него своими прекрасными глазами. Мордехай весьма почитал йеменских евреев за особенное их рвение к грамоте. Навещая бедную вдову, он открывал широко дверь хижины, усаживал мать и дочь на лавку напротив, и учил их чтению и письму, и платы не брал.

Сидя на морском берегу с Оснат, бывало размечтается Яков.

– Я не хочу быть рыбаком, Оснат.

– Мой отец был рыбаком…

– И мой отец рыбак.

– А чего ты хочешь, Яков?

– Я хочу стать купцом.

– Зачем?

– Чтоб объездить весь свет.

– Зачем?

– Хочу увидеть, как живут люди на Западе и на Востоке.

– Там тоже есть евреи?

– Да, Оснат, евреи везде есть.

– Им так же плохо, как нам здесь?

– Евреям везде плохо.

– И никогда не будет хорошо?

– Раби Мордехай говорит, что придет Спаситель, и все переменится.

– Правда?

– Уж тысячу лет ждем его…

– А если не дождемся? Что будет, Яков?

– Не знаю. Я хочу разбогатеть.

– Зачем?

– Чтоб стать сильным. И не бояться франков. И никого не бояться!

– Здорово!

– И я подарю тебе жемчужные серьги и жемчужное ожерелье.

– Правда?

– Конечно! Или ты не хочешь жемчуг? Говори, чего ты хочешь?

– Я не знаю…

– Подумай!

– Я подумала. Я хочу, чтоб ты не забывал меня, и писал мне письма издалека. Я умею читать.

– Конечно, не забуду! И письма писать стану!

В первые годы сиротства и учения в Иерусалиме у раби Элиэзера, брата раби Мордехая, мальчик забыл о подружке. А она не забыла, она уж тогда любила его. Прошло время, и Яков вспомнил детскую дружбу, и мечты его сбылись, и обещания свои он исполнил, но вышло всё не совсем так, как думалось девочке Оснат.

2