Не уклоняй сердце твое

Джеймс и Анна зажили своим домом. Естественным образом юной жене открылась мужнина тайна, впрочем, не испугавшая ее. Иудейство Джеймса она приняла как дар, ибо наслышана была о супружеской верности ветхозаветных мужей – достоинство значимое для скитающегося по белу свету супруга.

Анна разрешилась от бремени. Родился мальчик, и ликовал отец: нет надобности приобщать отпрыска к племени Авраама, и не понесет потомок ярмо избранности. Новорожденному нарекли имя Эдмунд. Дитя подросло, и счастьем светились глаза матери, глядевшей на полезные занятия отца с сыном. Джеймс обожал Эдмунда, выучил его буквам и цифрам, а Анна благодарила судьбу, вспоминая давний рыцарский турнир.

Дела торговые уносят купца из родного дома. Бывало полгода, а то и много более блуждал по морям и странам Джеймс. Горьким лицедейством довалось Анне не замечать жадные взгляды Генри, не понимать его боязливые намеки. Она утешалась письмами, что пересылал ей Джеймс с попутными судами.

Пресвитер прихода, благодарный Джеймсу за щедрость, в отсутствие отца предавал заботам церкви воспитание сына. Эдмунд узнал, что вера в Христа есть единственная правильная вера, и священный долг честного молодого христианина взять на себя ратный труд крестового похода, дабы очистить Святую Землю от скверны мусульманства. Тяготы долгого пути уместно скрасить живящим душу избиением богопродавцев иудеев.

Свежий ум отрока замечательно примирял бездушную веротерпимость и алчный прагматизм отцовского наставничества с горячей верой и высокой духовностью проповедей священника. Подрастая, Эдмунд приходил к тому убеждению, что не бывает плохих и хороших жизненных положений, и что у каждого положения есть две стороны – внешность и нутро, и глупо сталкивать эти стороны, и упрямо держаться одной из них тоже глупо, ибо пользу можно извлечь из обеих.

4

Нежданность – любимица случая. Генри, добрый помощник и верный ненавистник Джеймса, встретил, кажется, свой звездный час. Раз, в порту, совершив редкой удачи сделку, купец с друзьями отправился в питейный дом, дабы восстановить силы после трудов. Жареный свиной бок и крепкий эль – законная утеха истого англичанина. Утомленный изнурительным торгом с перекупщиками, Джеймс утешился чрезмерно и захмелел. Генри помог хозяину встать со стула, и вместе они справили на дворе нужду. И возрадовался наблюдательный Генри нежданному открытию и задумал “истребить мочащегося к стене” хозяина.

Смутное беспокойство грызло душу Джеймса утром следующего дня. Не открылась ли тайна чужаку? Джеймс рассказал супруге о прискорбном факте. Анна, ведавшая помыслы Генри, стала бледна, как мел. Вечером Джеймс увидал, как пресвитер шептался с аббатом монастыря, и, будто бы, они глядяли на него странно. “Генри донес? Или у страха глаза велики? Однако, щедрость моя к церкви должна служить мне службу, да и лестно им думать, покровительствуя, что я хуже их…” – размышлял Джеймс.

“Наше счастье в опасности, милый!” – пролепетала Анна. “И жизни – тоже!” – буркнул Джеймс. Он крепко верил в ненасытную корысть церковников, утоляемую его щедростью, но легкомысленно будет оставить дело без последствий. Тревога видит грядущие беды, как пережитые.

Через день-другой вошел Джеймс к хозяину склада, улыбка на лице купца, в одной руке мешочек из парусины, а в другой – кувшин с элем. “Я славно нажился на последней сделке и на радостях хочу отблагодарить тебя, дружище!” – воскликнул Джеймс, протягивая кошелек и кружку, – “выпей за мое и за свое здоровье, и пусть не покинет нас удача!” И крепко-крепко уснул человек, сонным зельем одурманенный.

Джеймс отпустил матросов и грузчиков. Тихо подошел к Генри сзади и вонзил ему в спину нож, у хозяина склада украденный. Вид крови мутит разум. “Боль христианская за боль иудейскую…” – прошипел тлевший в душе Джеймса уголек праведной мести. Еще и еще удар. Так вернее. Джеймс приволок спящего, опустил тело его рядом с убитым. Меж ними бросил окрававленный нож и кошелек. В руку Генри вложил камень.

Дома Джеймс швырнул в печь оскверненную одежду, отмыл руки и душу. Он обнял Анну, и она все поняла без слов, и слезы радости потекли по нежному лицу. Беспокойство убавляет от счастья, и полное счастье покойно, как тихое летнее поле.

Утром пришли люди в порт и увидели двух лежавших на земле, а нож – орудие убийства – одному из них принадлежит. Вот парусиновый мешочек с монетами – повод для ссоры. Разбудили спящего. Очевидные улики не потребовали долгого суда, и казнен был убийца.

Однако, счастливый исход дела не вполне вернул Джеймсу душевный покой, и все казалось ему, что шепчутся пресвитер и аббат и поглядывают на него, и помышляют выдать епископу, и он умножил пожертвования, ибо золото – молчание. Джеймс реже стал бывать на дивном острове, а Анна скучала и любила Джеймса и тревожилась за Эдмунда, что пребывал под присмотром церковника.

Глава 6 Царевна Будур

1