Не улыбайся незнакомцу

Да, с таким аргументом не поспоришь.

И всё же…

Зачем он уходит из дома?

Чем занимается?

Наконец-то удалось выцепить неуловимого гендиректора компании «Юниа-Транс» Генриха Николаевича Чернобая. Долго же я за ним бегала! Но вот, размахнувшись, накинула лассо на крепкий торс добычи и затянула верёвку.

Теперь, голубчик, не уйдёшь!

Генрих Николаевич – и генеральный директор, и собственник предприятия в одном лице. Это лицо оказалось весьма привлекательным – суровым, мужественным. Так как я добросовестно подготовилась к интервью с автомобилистом, то была буквально нафарширована фактами и цифрами. Господину Чернобаю недавно стукнуло пятьдесят четыре. Вдовец, двое взрослых детей. Его автомобильное хозяйство являлось одной из самых крупных грузовых компаний области, имело филиалы и складские помещения в шести городах страны, перевозило грузы также и за рубеж.

Я пробиралась к офису директора сквозь плотное сизое марево – весенний воздух на территории автобазы был насыщен выхлопными газами. Урчали «КамАЗы», медленно проползали длинные фуры «Вольво», носились «Газели», сверкали сиреневыми боками два красавца-«Фредлайнера».

Перед конторой вот-вот была готова распуститься яблоня, обманутая теплом майского солнца. Её почки набухли, а внизу под деревом зеленела трава. Но ведь ещё обязательно выпадет снег – и не один раз!

Наверное, моя физиономия, а также манера вести диалог пришлись по вкусу автомобильному боссу. Я просидела в его кабинете целых три часа, и мы всё никак не могли расстаться. Гендиректор рассказал мне массу интересного – дорожные эпизоды, курьёзные и трагические случаи с водителями и транспортом, пикировки с властями, происки конкурентов…

Я видела перед собой крепкого хозяйственника, ядрёного управленца – у него не сольёшь безнаказанно и пол-литра бензина! Генрих Николаевич сидел напротив меня, его тяжёлая квадратная ладонь устало лежала на столе, придавив бумаги. Разговор, к сожалению, время от времени прерывался телефонными звонками. И тогда командир грузоперевозок корчил умилительную рожицу, столь не соответствующую его образу, – делал брови «домиком», жалобно таращил глаза. Так он извинялся за то, что вынужден прервать диалог. Но едва господин Чернобай брал трубку, его баритон – только что ласковый и приятный – падал на октаву ниже, превращаясь в безапелляционный властный бас. Наверное, только так и можно управлять бизнесом – по-львиному рыча в трубку.

Но со мной Генрих Николаевич был предельно мягок.

– Ах, Юленька, уболтал я вас! – сокрушенно заметил он, посмотрев на часы.

Не стоит беспокоиться.

Меня трудно уболтать.

Я и сама – кого угодно.

Но я тоже посмотрела на часы. Ничего себе – половина седьмого вечера! И подскочила:

– Генрих Николаевич, мы всё с вами обсудили. Отлично. Давайте ваш мейл, буквально на днях пришлю статью.

Автомобилист озадаченно почесал нос, потарабанил пальцами по столу.

– Юля, а может быть, вы её просто мне завезёте?

Я удивлённо посмотрела на Генриха Николаевича. Что он предлагает? Чтобы я распечатала готовое интервью на бумаге, потом привезла его сюда? Кошмар. Такой способ общения – просто какой-то ранний палеозой! Кто сейчас так делает? И потом, это займёт уйму времени. Но я подавила вздох:

– Нет проблем, Генрих Николаевич. Тогда предварительно созвонимся.

– А я вас даже кофе не угостил… – опечалился автомобильный магнат. – Да и сам тут засыхаю. Секретарша меня бросила.

– Какая коварная, – посочувствовала я.

– А я её искренне любил, – грустно улыбнулся Генрих Николаевич.

Я с готовностью опустилась обратно в кресло, предчувствуя мелодраматическое излияние.

– Расскажите, почему она вас бросила?

– Только не подумайте, Юля, что у меня в приёмной сидела глазастая кукла в пятьдесят кэгэ весом, десять из которых приходились на бюст, – с готовностью отозвался Генрих Николаевич.

Вероятно, воспоминания о сбежавшей даме всё ещё будоражили его кровь, и суровый хозяйственник был не прочь посудачить о ней.

– Сколько же ей было лет?

– Как и мне, пятьдесят с хвостиком.

– И сколько же она весила? – засмеялась я.

– О! – покачал головой автомобилист. В его голосе зазвучало уважение. – Варвара весила… Пожалуй, центнер точно весила. Да, Юля, у меня была прекрасная помощница. Самая лучшая, самая настоящая. Незаменимая! Моя правая рука. Мы понимали друг друга с полуслова. Проработали вместе более двадцати пяти лет, начинали ещё в советские времена, в государственном автопарке.

– Двадцать пять лет! Четверть века! Ого! – Я присвистнула. – Впечатляет. Но это вы сейчас так сентиментальны, когда Варвара уволилась. А раньше, наверное, и наорать могли?