Не улыбайся незнакомцу

– Нет, не пыталась, – вздохнула Анна. – Но парень он у тебя видный. Хоть и безработный.

Полтора часа телефонной болтовни открыли мне глаза на истинное положение вещей. Я поняла, насколько была несправедлива к Никите. Как выяснилось, он уже в феврале отнёс резюме в рекрутинговую фирму, где работала Анна. «И, возможно, обратился ещё в пару других агентств. Но наше, не сомневаюсь, самое лучшее. Мы очень плотно работаем с Никитой», – добавила моя бывшая одноклассница.

За это время Никиту пригласили на интервью одиннадцать компаний, и он везде побывал. Три фирмы уже были готовы предоставить ему место, однако вдруг выяснилось, что они сами дышат на ладан и вот-вот обанкротятся. Два предприятия приглашали Никиту для развития конкретных проектов, но в последний момент проекты были свёрнуты и необходимость в специалисте отпала.

Остальные попытки также были неудачными. В нескольких случаях Никите отказали лишь потому, что считали его птицей высокого полёта: он конечно же не задержится в компании надолго и обязательно сбежит, как только подвернётся более выгодная вакансия!

Четыре месяца Никита тщательно маскировался, скрывая от меня попытки найти работу. Бегал на интервью, пока я отсутствовала, и ничего не рассказывал… Понятно, почему так делал – ни одно интервью не закончилось его победой. Представляю, как струной натягивались его нервы, а самолюбие покрывалось кровавыми струпьями! Но ему было бы ещё тяжелее, если б каждый раз после очередного отказа он видел сочувствие и жалость в моих глазах.

– Не очень-то просто подыскать ему вакансию, – пояснила Аня. – У нас тонны резюме безработных управленцев, привыкших к высокой зарплате, а сейчас такой не найти. Работодатели привередничают – раньше охотились за одним-единственным специалистом, переманивали друг у друга, а теперь выбирают из двух десятков предложений.

– Проклятье!

– Сначала мы пытались найти Никите вакансию, идентичную той, что он занимал в своём «Фросткоме». Оказалось – совершенно нереальное дело. Тогда мы снизили планку, вдвое сократили требования по зарплате. И опять ноль. Всё это очень трудно, особенно – психологически. Ожидание, а тем более неудачные попытки ломают людей, разрушают их личность. К нам приходят вальяжные и амбициозные мужчины и женщины, уверенные, что в два счёта найдут отличную работу, а в конце марафона они унижены и растоптаны. Я сочувствую Никите.

– Да уж… – горестно вздохнула я. – Всего лишь год назад он стоял на сияющей вершине Джомолунгмы, а сейчас валяется внизу, среди пыльных камней и колючек.

– Никита поднимался на Эверест? – удивилась Аня.

– Нет. Это я так, образно говоря.

– А-а… Понятно! К финалу нашей беседы я едва не рыдала от жалости к Никите. Ему и так было тяжело, без моих наездов, а я спустила на моего страдальца всех собак. Да и сама облаяла его, как злобная гиена.

– Ань, скажи мне, а что Никита написал в резюме? – нерешительно спросила я. И пояснила: – В том пункте, где указывается семейное положение. Мы ведь с ним официально не расписаны… Что у него там? Женат или холост?

Сердце перестало биться, дыхание ломалось в горле. Я застыла в ожидании ответа.

– Какой женский вопрос! – засмеялась Анна. – Понимаю, насколько это для тебя важно.

– Ну, давай же, ответь!

– Расслабься, он везде указал, что женат.

– Правда?! – задохнулась я от счастья.

– Правда.

Глава 17 Мечты сбываются

Последнюю неделю мая Евгения жила по новому графику. Она организовала себе подработку в том же магазине, где выкладывала товар. Теперь за две тысячи в месяц Женя ещё и убирала помещение. Кроме того, так как кулинарный талант моей соседки был неоспорим, её повысили в пельменной – перевели из кухонных работниц в повара и подняли зарплату. Тоже на две тысячи.

Теперь, по идее, месячный доход Евгении должен был увеличиться на четыре тысячи. Но внезапно закрылось кафе, которое она снабжала штруделями, и ее бюжет лишился трёх тысяч. Оставалась надежда на эпизодические заказы, когда Евгению просили испечь торт на какой-нибудь домашний праздник (подозреваю, заказчицы выдавали Женину выпечку за собственную, желая блеснуть перед гостями!).

– Скоро сдохну, – призналась подруга. – Денег как не было, так и нет. А работы прибавилось. Кирилла забираю в семь, оставляю его со Светой, а сама мчусь в магазин, и там остаюсь до закрытия, до одиннадцати. Воспитательница в садике смотрит волком, скоро перегрызёт мне сонную артерию – я всегда забираю сына самым последним. Школа закончилась, Светка весь день болтается на улице. Спасибо тебе огромное, хоть ты за ней приглядываешь.

– Не стоит благодарности. Не так уж я за ней и приглядываю. Только когда она попадает в поле зрения.

– Пытаюсь договориться с мамой, чтобы взяла детей на месяц к себе в деревню, – вздохнула Женя. – Говорит – двух не потяну, возьму только одного. Мне бы, конечно, надо пристроить Свету, чтобы девочка не торчала на улице. Но кто тогда будет по вечерам сидеть с Кириллом?

– Пусть твоя мама не выделывается, а берёт обоих внуков. Бабушка называется!