Не умирай раньше меня (СИ)

И вот я покинула приветливое общество последнего фонарного столба и засеменила по темной дорожке. Мне показалось, что температура упала еще градусов на пять. Впереди послышались голоса, и, присмотревшись, я увидела стоящую неподалеку компанию предположительно молодых людей. Перейдя на противоположную от них сторону, я продолжила движение, с неудовольствием отмечая, что компания нетрезвая и сплошь состоящая из агрессивных южан.

Увы, прикинуться столбом у меня не получилось, едва я подошла на расстояние пяти шагов, меня заметили.

— Хэй, красавица! — окликнул прокуренный голос, и компания расступилась, уделяя мне не такое уж и нужное пристальное внимание. — Иди к нам!

Я не отреагировала, ускоряя шаг. Как назло, кроме меня и компании этим путем никто не воспользовался.

— Не проходи мимо, — дорогу загородил широкоплечий южанин, хватая меня за плечи. — Мы не обидим тебя.

Я отступила назад, но врезалась спиной в грудь другого парня. Он довольно осклабился, затягиваясь дымом, отчего ярко вспыхнувший кончик сигареты зловеще осветил обезображенное шрамом лицо.

— Ну же, малышка, развлеки ребят, — проговорил он, и у меня волосы встали дыбом.

— Кричать бесполезно, — предупредил первый, нарочито медленно стягивая с плеча мою сумку.

Глава 7. Панацея от душевных терзаний

Когда я ем — я глух и нем,

Когда я пью — я гораздо коммуникабельнее.

***

Когда мои вещи оказались на земле, стало ясно, что они не очень-то интересны молодым людям. Я всё же надеялась, что меня будут просто грабить, хотя — что возьмешь у студента?

— И что же ты, совсем ничего не скажешь? — произнес парень с сильным акцентом, по-хозяйски меня обнимая.

— Отпустите, — звенящим от страха голосом проговорила я, боясь лишний раз пошевелиться. Остальные просто стояли и смотрели, лишь изредка переговаривались на своем шипящем диалекте. — Заберите, что хотите, только отпустите.

— Так мы тебя хотим, — просто пояснил южанин и хрипло рассмеялся.

— Подожди, Хабид, — окликнул другой южанин, расталкивая своих товарищей. Кто-то захотел закурить, но он вырвал у него зажигалку, — Дай сюда! — и нажал на кнопку.

Парень поднес ее к моему лицу, а я отпрянула. Порыв ветра затушил зажигалку, и южанин, выругавшись, щелкнул еще раз.

Теперь и я увидела, кто передо мной. Сквозь голубоватое пламя на меня ошарашенно смотрел Тагир.

— Лиана, это ты? — потрясенно проговорил он и что-то очень эмоционально добавил на своем языке. Южане моментально отскочили от меня на расстояние. Кто-то попытался огрызнуться, но Тагир веско приложил:

— Запомните эту девочку и никогда ее не трогайте. Она — haritay.

— Ты не можешь ошибаться? — уточнили у него.

Ответ был на чужом языке.

— Прости, красавица, — заискивающе произнес тот самый, с которого все началось. — Jars попутал.

— Не держи зла, — добавил другой.

Мне подали вещи, и задерживаться в столь приятной компании я не стала.

— Лиана, подожди! — окликнул голос Тагира. — Я провожу!

Мне не так уж хотелось с ним идти, но сама мысль о том, что где-то впереди меня может поджидать похожая компания, заставила меня остановиться и подождать технаря.

— Прости ребят, — начал он. — Они сильно ошиблись.

— Тагир, это все глупые отговорки, — осадила я, чувствуя, что меня запоздало начинает трясти.

— Темперамент никуда не заткнешь, — просто сказал он, словно после этого я должна была простить его друзьям все смертные грехи.

— Так можно всю жизнь прикрываться темпераментом, а потом гореть за это в аду, — зло припечатала я.

Мы снова вышли на освещенную площадку, и я увидела, как Тагир пожал плечами.

— В моей религии нет ада, поэтому никто из нас его не боится.

Разглагольствовать на тему религий я не люблю. Пусть каждый верует в то, что ему близко по душе, и осуждать его за это не стоит. Единственное, чему я не нахожу оправдания, так это религиозному фанатизму и пропаганде. Вера — дело сугубо добровольное.

— И тебя не пугает то, что однажды расплата тебя настигнет? — попытала счастья я. Не то, чтобы я особенно сильно в это верила, скорее мне просто хотелось знать, что ответит Тагир.

— Да ты фаталистка, Лина, — усмехнулся технарь. — Только я этим не страдаю.

— Темперамент? — уточнила я.

Тагир неожиданно сменил тему.

— В Вархале, откуда я родом, много лет назад случился переворот. Прежнюю власть свергли, а президентом стал один из главарей бандитской группировки. Сейчас он один из основных держателей ценных бумаг нефтедобывающего комплекса. Он резал женщин и детей, как ты дома режешь хлеб, а сейчас сидит и ест золотого омара и принимает ванну с сорокалетним ханаи. И где он, твой фатум? Где наказание свыше? — горький смешок. — Это больше похоже на одобрение…

— И ты хочешь равняться на ублюдков мира сего? — тихо спросила я.

— А сестра моя к нему в наложницы пошла. Целует его, thayana, в непотребные места. Казнил бы, змею, позор семьи.

Насколько мне известно, у южан очень болезненное отношение к вопросу престижа рода и семьи. У некоторых народностей вплоть до кровавой вендетты за убитого родственника.

— Тагир, но ты ведь здесь.