Не упускайте своих детей

Ориентация на ровесников — не единственная возможная причина, по которой естественный порядок привязанности может быть нарушен. Это может случиться и в других обстоятельствах — например, если родители проецируют на ребенка свои нереализованные потребности. В своей практике психолога и терапевта соответственно мы оба встречали родителей, которые доверялись своим детям как наперсникам, жаловались им на свои трудности в супружеских отношениях. В подобных обстоятельствах ребенок становится буфером для гашения психологических переживаний своих родителей. Вместо того чтобы делиться с родителями собственными трудностями, ребенок учится подавлять свои потребности и обслуживать эмоциональные потребности других людей. Такая инверсия иерархии привязанностей, помимо прочего, вредит здоровому развитию. В «Привязанности», первой книге из классической трилогии о влиянии детско-родительских отношений на развитие личности, психиатр Джон Боулби пишет, что «ситуация, когда ребенок и родитель меняются ролями, если не носит очень кратковременный характер, практически всегда не только является симптомом наличия патологии у родителей, но и причиной ее появления у ребенка»¹. Обмен ролями с родителем негативно сказывается на отношениях ребенка со всем миром. Это потенциальный источник дальнейших психологических и физиологических стрессов.

Если вкратце, мозг привязанности ориентированного на взрослых ребенка делает его восприимчивым к родителю, который проявляет заботу о нем и берет на себя ответственность. Для такого ребенка естественной является главенствующая роль родителя. Если иерархия нарушена или она «сглаживается» под влиянием ориентации на ровесников, родительское воспитание будет идти вразрез с инстинктами ребенка, вне зависимости от того, как сильно он в нем нуждается.

Привязанность пробуждает родительские инстинкты, делает ребенка ласковее, а родителей — терпимее

Остроумное замечание Джерри Сайнфелда иллюстрирует тот факт, что привязанность не только готовит ребенка к принятию заботы, но и пробуждает инстинкты заботы у взрослых. Курсы и тренинги не могут сделать того, для чего предназначена привязанность: запустить механизм инстинктивной заботы о потомстве. Привязанность делает детей ласковыми, а нам помогает терпеливо относиться к трудностям родительства и к нечаянным обидам, которые нам могут нанести.

Нет ничего более трогательного, чем поведение, обусловленное привязанностью, у младенца: гипнотический взгляд, улыбка, задевающая самые чувствительные струны нашей души, протянутые нам навстречу ручки и то, как малыш успокаивается, оказавшись в наших объятиях. Только совершенно очерствевшего человека это не растрогает. Цель обусловленного привязанностью поведения — пробудить родителя внутри нас. Такое поведение моделирует не сам младенец, а автоматические спонтанные рефлексы привязанности. Если оно задевает родителя внутри нас, мы наклоняемся к малышу, чувствуем желание обнять его, принимаем ответственность за него. Так мы ощущаем на себе действие привязанности: инстинктивное выражение привязанности у младенца пробуждает инстинкты привязанности потенциальных родителей.

Такое располагающее поведение может исчезнуть, когда ребенок станет старше, но влияние проявлений детской привязанности на родителей останется сильным на протяжении всего периода детства. Когда наши дети действиями или словами выражают желание быть привязанными к нам, это делает их милее и упрощает общение с ними. Существуют сотни едва уловимых, неосознанных жестов и выражений, предназначенных для того, чтобы смягчить нас и сделать ближе. Дети не манипулируют нами, на нас влияет сила привязанности, и по очень веским причинам. Родительство сопряжено с трудностями, и нам необходимо, чтобы что-то облегчало нашу ношу.

Ориентация на ровесников меняет все это. Телесный язык привязанности, создающий магнитное притяжение, больше не направлен на нас. Глаза больше не ищут нас. Лицо больше не располагает к общению. Улыбки, которые раньше согревали нам душу, теперь, почему-то, навевают холод и оставляют нас равнодушными или причиняют боль. Наш ребенок больше не отвечает на наши прикосновения. Объятия стали формальными и односторонними. Нам уже сложнее испытывать нежность к собственному ребенку. Привязанность ребенка к нам больше не подпитывает нас, мы можем полагаться только на нашу родительскую любовь и ответственность. Некоторым из нас этого хватает, но большинству — нет.