Не упусти радугу

Все это было для Джонатана ново и непривычно, но от этого не менее прекрасно. Вот, стало быть, еще одна грань удивительной натуры Кейт, думал он. Все же она бесподобная женщина! Совершенно удовлетворенный, он пододвинул ее ближе к себе и уснул с улыбкой на лице.

…Джонатан спал, и волна наслаждения несла его куда-то. В сладкой истоме он вздохнул и крепче обнял лежащую подле него женщину.

— Мэри… — пробормотал он.

В ту же секунду Кейт оцепенела, и Джонатан проснулся, как от толчка.

— О Боже, что мы наделали! — вскричала она, вырываясь из его объятий.

— Кейт, не надо.

— Пусти меня, Джонатан! — В шепоте ее послышалась такая мольба, что он не посмел ее дольше удерживать. Схватив свое белье, она направилась к двери.

Он нагнал ее в ванной комнате и повернул за плечи.

— Ради Бога, Кейт, все хорошо.

— Нет. Все плохо. Этого нельзя было делать.

— Как ты можешь такое говорить! То, что произошло между нами, было прекрасно, — сказал он, притягивая ее к себе.

— Ты любишь меня, Джонатан? — Кейт прямо посмотрела ему в глаза.

Этого он никак не ожидал.

— Я?.. — сказал он и умолк.

— Вот видишь. Твоя жена все еще с тобой. Ты до сих пор произносишь во сне ее имя.

— Моя жена не имеет к этому никакого отношения.

— Вот как? А Брайан имеет. — Кейт нервно крутила обручальное кольцо на пальце. — Наша с ним любовь была всей моей жизнью, и я не хочу пятнать ее дешевыми интрижками.

— Дешевыми…

— Я согласна быть твоей экономкой, матерью твоих сыновей, даже другом, но не любовницей.

— Но, черт побери, Кейт, я не хотел тебя обидеть!..

— Я знаю. Но, думаю, нам лучше всего забыть о случившемся.

Вздохнув, он устало провел рукой по лицу. Забыть! Разве такое забывается?

— Джонатан, прости, что все так получилось, но я ничего не могу с собой поделать. — Кейт опустила голову, и лица ее из-за густых волос не было видно, но голос звенел нестерпимой болью. — Уже поздно, и я устала.

Хлопнула дверь, и взгляд Джонатана уперся в деревянную преграду. В замке с недвусмысленным скрежетом повернулся ключ.

Джонатан поднял руку и в сердцах стукнул кулаком по дверному косяку. Потом, без сил облокотившись на него, он уронил голову на руку и постоял так с закрытыми глазами. Он чувствовал себя маленьким и несчастным, словно только что раздавил сапогом редкую и прекрасную бабочку.

25

— И это все? — Белл скептически оглядела сложенный в передней багаж.

— У нас и так вдвое больше вещей, чем мы везли сюда, не считая живого груза.

— Слава Богу, что Джонатан нанял отдельный вагон для быка и лошадей. Во всяком случае, до самого Вайоминга вам не придется с ними возиться.

— Не представляю, как он решился на такие траты.

— Э-э, я вижу, Джонатан водит тебя за нос! — от души рассмеялась Белл.

— То есть — почему за нос?

— Мой зять на самом деле до безобразия богат, но всеми силами это скрывает. В финансовых вопросах он просто маг и волшебник. Все это, — она широко повела рукой, — мы имеем только благодаря тому, что в начале войны Джонатан развернул несколько довольно рискованных предприятий и уговорил Даниела войти с ним в долю. Кстати, он негласный компаньон Даниела — правда, свою половину прибыли от продажи лошадей он тут же опять вкладывает в дело.

— Я не знала…

— Да, он об этом особенно не распространяется. До отъезда на запад он, по-моему, только тем и занимался, что делал деньги — вероятно, это было единственное доступное ему развлечение. Останься он здесь, он бы уже давным-давно стал миллионером, но пять лет назад этот кусок жизни для него как бы закончился.

— У него очень скромный дом, — заметила Кейт. — В нем, правда, большие окна, но все остальное очень просто и без затей — как в хижине.

— Сейчас деньги для Джонатана уже не особенно важны. По-видимому, ему гораздо интереснее жить в хижине и создавать свой собственный мир посреди пустыни. — Белл хитро улыбнулась. — Джонатан бывает ужасно скуп, пока ему очень сильно чего-то не захочется. За этого быка, например, он заплатил целое состояние, а потом пришлось еще выкладывать кучу денег, чтобы переправить его в Соединенные Штаты. И добрая половина его поголовья попала в Америку тем же путем. Так что уверяю тебя, он легко мог бы оплатить сопровождающего для своих драгоценных четвероногих. Но, насколько я знаю Джонатана, он сам всю дорогу будет бегать взад-вперед проверять, все ли с ними в порядке.

Вздохнув, Кейт подумала, какой нелегкой будет для них эта дорога домой.

Белл окинула ее подозрительным взглядом.

— Кейт, ты не заболела? Очень уж ты бледная.

— Просто устала немного, но в остальном чувствую себя прекрасно. Здорова как лошадь. — Кейт заставила себя улыбнуться. — Зато теперь буду помнить, что вредно пить слишком много шампанского.

— Ну, хмель уже должен был выветриться. Хмель от Джонатана Кентрелла — вряд ли, подумала Кейт.

— Вероятно, с непривычки. А все эти коварные пузырьки! Порохом их, что ли, начиняют?

— Ах, Кейт, я буду так по тебе скучать! Я с самого начала догадывалась, что мы с тобой сойдемся, но не думала, что так близко.