Не упусти радугу

— Эй, Чарли, — крикнул из хижины Сайлас Джоунз. — Где там твоя гармошка?

— Зачем им твоя гармошка? — Кейт удивленно вскинула брови.

— Как зачем? Пол трамбовать. — Чарли продул лады и усмехнулся явному недоумению Кейт. — Внимание, начинаются негритянские пляски!..

Тут Чарли заиграл на гармошке, Сайлас на скрипке, все заплясали, и началось безудержное веселье. Через несколько минут пол хижины сделался идеально ровным, но музыка звучала все веселее, и никто не останавливался, пока Джонатан не объявил:

— Все! Пора кончать, а то не успеем внести вещи до темноты.

Пока Кейт показывала мужчинам, что куда ставить, Рози с Франчиной распаковывали огромную корзину с едой и хихикали: знала бы Абигейлиха, куда Джонатан повез ее любовно уложенную снедь, то-то бы она рассвирепела!

Когда вся мебель была расставлена, а гости встали наконец из-за стола, на дворе было уже темно. Кейт прощалась с ними на пороге. В глазах у нее стояли слезы: великодушие друзей тронуло ее до глубины души.

Последним уходил Джонатан.

— Спасибо тебе, — робко улыбнулась ему Кейт.

— Это Сайлас все придумал, когда я пришел к нему заказывать металлическую сетку для твоей кровати. — Он смущенно пожал плечами.

— Придумал, возможно, Сайлас, но устроил все наверняка ты.

— А неплохо получилось, да? — Он оглядел чистую, уютную хижину, и в глазах его зажглись знакомые огоньки. — По-моему, пора уже переименовать это местечко — как думаешь?

— Подозреваю, у тебя уже есть и подходящее название?

— Может быть, «Радуга Мерфи»? — И он так посмотрел на нее, что у нее неожиданно перехватило дыхание. — Ну, пойду. Нужно еще отвезти в поселок Рози с Франчиной. Приходи завтра пораньше, — сказал он, надевая шляпу. — Доброй ночи.

Кейт закрыла за ним дверь и оглядела свое новое жилище. Столик со стульями, явно прибывший из «Золотой шпоры», расположился на пестром лоскутном коврике — замечательном произведении Рози и Франчины. С улыбкой рассматривая разноцветные косички, Кейт вспоминала, как они все втроем начинали над ним работать. Тогда, в июле, она и думать не думала, что он когда-нибудь будет лежать на полу в ее собственном доме. Наверняка это единственный коврик в Вайоминге, сплетенный из шелковых и атласных лоскутков. Свеженавощенный туалетный столик и спинки кровати тускло мерцали при свете подаренной Франчиной лампы.

Кейт еще раз обвела глазами свои богатства: съестные припасы, тарелки, кастрюли со сковородками. Джонатан с мальчиками даже сколотили дровяной ящик и привезли изрядный запас дров.

Кейт юркнула в постель, затушила лампу и утонула в мягкой перине, которую Сайлас откопал неизвестно где. Все вышло, как она хотела, о таком доме можно было только мечтать.

Так почему же к горлу ее подступали слезы одиночества? Почему огромная кровать казалась ей такой холодной?

30

— А ты уверена, что это поможет? — Джонатан подозрительно оглядел кружку с горячим питьем.

— Во всяком случае, хуже не будет, — отозвалась Кейт. — Хотя лично я думаю, что на пастбище тебе сегодня лучше не ездить.

— Я прекрасно себя чувствую. — Джонатан, зажмурясь, глотнул самодельного зелья Кейт и недовольно поморщился. — Самая обычная простуда.

— Конечно, самая обычная. Только она почему-то не проходит.

— Но ведь кто-нибудь должен проследить, чтобы у коров был водопой.

— Неужто Чарли без тебя не справится?

— Кейт, не надо со мной нянчиться! Я не ребенок — и к тому же я прекрасно себя чувствую! — Он допил лекарство и сердито брякнул кружкой об стол.

— Не вел бы себя, как ребенок, я бы с тобой и не нянчилась, — проворчала Кейт.

— Послушай, а ты не допускаешь, что взрослый человек, хозяин дома, в котором ты работаешь, может обидеться, когда его называют «ребенком»?

Кейт невозмутимо улыбнулась.

— Просто правда глаза колет. Ты рискуешь своим здоровьем, и я буду плохой экономкой, если не скажу тебе об этом.

Джонатан наконец справился с шарфом и начал натягивать перчатки.

— Хорошо. Раз ты так настаиваешь, я отведу коров на водопой и вернусь домой. Потом, если хочешь, можешь хоть весь день меня пестовать и лелеять.

— И все-таки я думаю, что тебе лучше остаться, — она вылила горячую воду в котел.

— А я думаю, что твой брат прав, — Джонатан надел шляпу и направился к двери. — Ты ужасная вредина.

— Чья бы корова мычала, — пробормотала Кейт, когда дверь за ним закрылась.

Моя посуду, Кейт снова унеслась мыслями в ту незабываемую ночь в Чикаго. К немалому беспокойству Кейт, в последние три месяца мысли ее все чаще и чаще сворачивали в одно и то же русло. Джонатан столько раз являлся в ее сны, что она сама себя начала стыдиться. Не однажды она просыпалась среди ночи в своей огромной пустой кровати, чувствуя, как все тело ее изнывает от желания.

Напомнив себе, что она переехала в другое место именно ради того, чтобы спать одной, Кейт сердито отогнала мысли о Джонатане и постаралась переключиться на что-нибудь другое.