Не упусти радугу

— О Боже! Да что же это ты такое творишь? — Она схватила с кровати покрывало, накинула его на плечи Джонатану и подтолкнула его поближе к плите. — Сам только недавно умирал от воспаления легких и — вот вам, пожалуйста!

— Так по… лучилось. — Он протянул окоченевшие ладони к теплу. — Лошадь ногу сломала. Пришлось пристрелить.

— Что?!

— На дороге испугалась чего-то и понесла, а потом — черт ее знает! — то ли на льду поскользнулась, то ли копытом в нору угодила. — Скользнув мутным взглядом по комнате, он нацелился прямиком на кровать и, удачно добравшись до нее, сел. — Ноги заледенели. Проклятая икота! — наклонясь, пробормотал он и попробовал стащить с себя сапог. — Слушай, может, пособишь?

— Попытаюсь. — Она присела возле кровати и крепко ухватилась за пятку и носок сапога. — А почему ты пришел сюда? — спросила она, дергая изо всей силы.

— Рози с Франчиной прислали. Иди, говорят, домой, к Кейт… Забыли, видно, что ты переехала. — Он покачал головой, наблюдая за ее бесплодными попытками. — Ты что, не знаешь, как надо снимать мужские сапоги?

— Не капризничай. — Она вздохнула с облегчением, когда сапог наконец очутился у нее в руках. — Давай вторую ногу.

— Этот так не дастся. Он крепче сидит.

— Глупости, сейчас снимется как миленький! — Она подергала за пятку, но безрезультатно.

— Дома нарочно для него пришлось завести железную скобу. Раз — и готово!

— Прекрасно! — Кейт на секунду подняла голову, чтобы смерить его насмешливым взглядом. — Жаль, у меня дома нет такого приспособления.

— Тогда лучше встань ко мне задом.

— Это неприлично.

— А кого это тут волнует?

— Меня. — Лицо ее покраснело от напряжения.

— Все равно так у тебя ничего не выйдет.

— Ладно, — буркнула Кейт и крепко взялась за пятку.

Несколько секунд, пока Кейт тщетно пыталась справиться с сапогом, он любовался ее формами, потом вздохнул.

— Видно, придется применить последнее средство. — И, упершись второй ногой ей в зад, резко выпрямил колено.

Кейт ахнула и приземлилась на пол со злополучным сапогом в руке.

В ту же секунду она вскочила на ноги в намерении растерзать Джонатана на месте, но опоздала. Он уже пал жертвой зеленого змия и без чувств растянулся на кровати. Пока она стояла посреди комнаты, сжимая сапог и гневно сверкая глазами, с кровати до нее донесся мирный храп.

Кейт покачала головой: что толку злиться на пьяного мужчину? К тому же ее очень обеспокоило, что Джонатан так сильно переохладился после такой тяжелой болезни. Отбросив сапог, она поспешила к кровати и стянула с него носки. Ноги действительно оказались ледяными.

Впрочем, он и весь был хорош. Губы посинели, руки и ноги покрыты гусиной кожей. Если его сейчас же не отогреть, он того и гляди опять схватит воспаление легких.

Волнуясь все больше, Кейт начала стаскивать с него мокрую одежду. Недавняя схватка со смертью была еще свежа в ее памяти, и она твердо решила, что во второй раз такого не допустит. Добравшись до нижнего белья, она колебалась не более секунды. Глупости! Он промок насквозь, и она не собирается рисковать его жизнью из-за своей скромности.

Ворочать тяжелое безвольное тело было нелегко, но в конце концов ей удалось кое-как затащить его под одеяла. Однако и на теплой пуховой перине, укрытый до подбородка всем, что только нашлось в доме, он все еще продолжал дрожать. Кейт подбросила дров в огонь, но и это ничего не дало.

Она уже поняла, что выбора нет. Оставалось одно: отогреть его теплом своего тела. Повторяя про себя, что делает это только ради спасения его жизни, она залезла под одеяло и прильнула к нему. Ничего, думала она, скоро он согреется, она уйдет, и никто никогда не узнает. Раз уж его угораздило потерять спьяну пальто и не заметить — вряд ли он сейчас проснется…

Кейт прижалась к нему и невольно затаила дыхание: он был холодный как лед. Но когда он бессознательно придвинулся к ее теплому телу, она все же не удержалась и обняла его. Никто никогда не узнает, думала она, а у нее, возможно, уже не будет случая обнять своего любимого.

Он плыл в мягком-мягком облаке, от которого исходило восхитительное, как любовное томление, тепло. А может быть, это чудесное томление внушала ему женщина, плывущая на облаке вместе с ним? Он не мог разглядеть ее сквозь мерцающую золотистую пелену, но чувствовал, что она рядом. Он протянул руку и ощутил под пальцами шелковистую прядь. С довольной улыбкой он погрузил лицо в благоуханный шелк волос и вдохнул в себя божественный запах женщины.

Джонатан проснулся. Все еще опутанный паутиной сна, он пытался разобраться в происходящем. Постепенно иллюзии уступали место действительности, но рожденные волшебным сном ощущения почему-то не уходили. Лишь спустя некоторое время он наконец поверил, что ласковое, блаженное тепло постели Кейт — явь, а не сон.

Так же, как и сама Кейт, которая крепко спала рядом.