Не упусти свой второй шанс

— Как скажете, профессор, — не моргнув глазом, ответил Гарри, продолжив лить зелье.

Гермиона и Невилл посмотрели на своего друга с беспокойством в глазах, но мальчик лишь ободряюще им улыбнулся. Когда в классе стало пусто, Снейп обратился к ученику:

— Объясните, мистер Поттер, что это вы делали на уроке?

— Э-э-э-м…фильтровал зелье, профессор.

— Я это и так видел. Вопрос — зачем вы это делали, Поттер?

— Сэр, вы меня простите, но я считаю, что это немного глупо, использовать зелье, не фильтруя его. А вдруг там остались частички ингредиентов, которые ещё не растворились? Взять к примеру волчье противоядие или как его ещё называют, аконитовое зелье. Если его не профильтровать, то в зелье могут оказаться частички аконита, что является сильным ядом. Такое может если не убить, то серьёзно попортить жизнь тому, кто его будет пить.

Кто бы знал, сколько сил требовалось Снейпу, чтобы не засмеяться. Нет, всё было правильно — пусть официально это не говорится, потому что волшебники слишком зациклены на старом, но после варки зелья и правда лучше фильтровать, чтобы избавиться от остатков ингредиентов. Снейп об этом узнал от Мастера, у которого обучался зельеварению, а вот откуда об этом узнал мальчишка?

— Можете идти, мистер Поттер.

Развернувшись, Гарри вышел из кабинета, услышав перед тем, как закрылась дверь, голос профессора зельеварения:

— Пять баллов Рэйвенкло.

Поттер-Эванс, услышав такое, широко улыбнулся, чем удивил своих друзей, а после ответа на вопрос, почему он так улыбается, рэйвенкловцы удивились ещё сильнее.

* * *

— Вы заметили, что профессор Квиррелл ведёт себя очень странно? — спросила Сьюзен на обеде в субботу, за сутки до экзамена.

— Как по мне, он всегда странный. Дёргается, заикается, несёт полную чушь, — спокойно ответил Невилл.

— Нет, в последние дни он стал ещё страннее, будто нервничает из-за чего-то.

Квартет бросил взгляд на преподавательский стол, обращая внимание на профессора ЗОТИ. Тот и правда вёл себя ещё страннее — кубок в его руке дрожал и разливал содержимое, а голос был едва разборчивым, чтобы понять, что он говорит.

— Может, поговорить с профессором?

— Нет, — твёрдо ответил Гарри, отворачиваясь. — Нет смысла.

— Гарри! Как ты можешь так говорить?! — воскликнула Гермиона, после сразу снизив голос. — А вдруг профессор заболел? Или его кто-то пугает? Надо узнать!

— Миа, — спокойно произнёс мальчик, смотря подруге прямо в глаза, — неужели ты думаешь, что мы сможем что-то сделать? Профессор Квиррелл взрослый человек и вдобавок ещё и волшебник. Даже если что и произошло, то он в состоянии справиться сам, а не искать помощи у первокурсников.

Гермиона нахмурилась, обдумывая слова Гарри, но не могла не признать, что он прав. И правда, что могут предложить взрослому человеку несколько детей, едва-едва начавших учёбу.

Не знала же она, что Поттер-Эванс уже придумал свой план, просто решил не посвящать в него своих друзей. Он просто не хотел, чтобы они пошли за философским камнем, ведь в прошлой жизни ему, Уизли и Гермионе просто-напросто повезло, но всё равно — Гарри едва не погиб, да и Миа чуть серьёзно не пострадала от этих испытаний. Нет, он не пойдёт за камнем и тем более не потащит за собой своих друзей, но подпортить план Реддла он в силах. Наверно.

Проблема лишь в том — на каком этапе это сделать? Слить информацию директору? Тот наверняка сам знает. Или его заместителю — профессору МакГонагалл? Вариант, конечно, но помнится, когда он ей говорил, что камень могут украсть, она просто побледнела, но сказала, что всё в порядке. Так что вряд ли в этот раз всё будет по-другому.

Любому другому профессору тоже нет смысла говорить — они занимались защитой, значит, и так знают или догадываются. Профессор Снейп точно знает, у него есть метка, которая ему подсказывает о присутствии Реддла. И даже не знаешь, что именно делать надо.

Написав в дневнике все испытания, которые находятся перед камнем, Гарри всю ночь просидел над ним, прекрасно зная, что на утро будут первые экзамены. Тёмные круги под глазами, постоянные зевания, небольшая головная боль, но мальчик наконец знает, что нужно делать…

* * *

— Эй ты! Живо вставай, урод!

Сильный удар по прутьям клетки заставил очнуться от тяжёлого сна одного заключённого. Тощий, с тусклыми и грязными волосами, закрывающими лицо, в лохмотьях, он встал из угла, в который забился после последнего обхода дементоров. С другой стороны решётки находились двое из немногочисленных людей-надзирателей этой адской тюрьмы под названием Азкабан. Один из них, тот, кто стучал по прутьям, был самым ублюдочным существом среди всех, он просто обожал наблюдать за тем, как мучаются заключённые. Второй же был полной его противоположностью — прекрасно зная, что тут сидят преступники, он считал, что не стоит оскорблять их. Они уже расплачиваются за преступления, зачем усугублять?

— Отстань от него, Фрэнк. Он всего лишь преступник, незачем обращать на него внимание, — спокойно проговорил второй с закинутой через плечо небольшой сумкой.