Не упусти

– Ты могла умереть. Самое меньшее, что ты можешь сделать, – это поблагодарить меня за то, что я отнес тебя в безопасное место.

– В Близком мне ничего не грозит. Я бы была в безопасности. Наш мир меня беспокоит сильнее.

– Ты уже меня не слушаешь. Может быть, в следующий раз я не буду так стараться.

* * *

Сорока не пошла в школу в понедельник и во вторник, а в среду Энн-Мэри ушла еще до того, как девочка проснулась, поэтому Маргарет, почти выздоровевшая, провела день в бассейне и наслаждалась часами одиночества.

Она почти не смотрела на сарай.

Сорока ощущала его присутствие, как будто он обладал собственной гравитацией, как будто делал все возможное, чтобы притянуть ее к себе. Но она еще чувствовала слабость в собственных венах и ощущение, что у нее что-то отняли, будто Сорока променяла часть себя на что-то другое, и сделка пошла не так.

Она пыталась не признаваться себе, что Здешний был прав, потому что он и так злорадствовал, а Маргарет не собиралась подливать масла в огонь.

Сорока вернулась в школу в пятницу, специально опоздав, чтобы пропустить урок мистера Джеймса, и никто не разговаривал с ней до самого обеда. Вот там Бен и Клэр набросились на нее, будто она только-только вернулась с войны.

– Мэгс! Где тебя черти носили? Я писала миллион раз. Собиралась сегодня пойти к тебе домой, если бы ты не объявилась. Что случилось? – спросила Клэр отчаянным шепотом. Сорока была благодарна: последнее, чего ей хотелось, это внимание остального обеденного стола.

– Прости. Я сильно болела. Честно говоря, даже не проверяла телефон.

– Мы о тебе очень беспокоились, – сказал Бен. Его голос был даже тише, чем у Клэр, так что Сороке пришлось чуточку наклониться, чтобы расслышать.

– Бен думал, что ты не ходишь в школу, потому что ужасно играешь в боулинг, – произнесла Клэр, – но я ему сказала, что нельзя расстраиваться из-за боулинга целых три учебных дня.

Она помолчала, потом задумчиво добавила:

– Подожди… ты ведь не из-за этого пропускала, да?

– Нет, честно. Я просто болела.

– Я так и сказала, но когда ты не ответила на звонок, то, правда, подумала: а может она умерла? Я просила Бена проверить в больничных компьютерах.

– Правда?

– Так и было, – подтвердил Бен. – И это – полное вторжение в частную жизнь на двенадцати различных уровнях, но я был рад, что не нашел тебя.

– Или Джейн Доу, – добавила Клэр. – Я сказала ему, чтобы он заодно поискал Джейн Доу.[6]

– У нас не так часто бывают трупы неизвестных, – сказал Бен, закатывая глаза. – Это же не «Анатомия Грейс».

К счастью для Сороки, этот комментарий закрутился для Клэр и Бена в спираль вопросов (от Клэр) и ответов (от Бена) о том, насколько похожа волонтерская работа Бена в больнице на «Анатомию Грейс» – любимый сериал Клэр по ее собственному признанию (как оказалось, сходства было не так уж много). Сорока воспользовалась этой отсрочкой, чтобы съесть жареный бутерброд с сыром и послушать остальную часть стола.

Там шли ожесточенные дебаты о вечеринке Брэндона Фиппа, которая – у Сороки сжался желудок – должна была состояться завтра вечером.

Завтра вечером?

– Время летит, когда ты почти умираешь в придуманном мире фантазий.

Сорока повернула голову и увидела, что Здешний стоит на ближайшем к ней столе. Он танцевал какую-то сложную ирландскую джигу, а она изо всех сил старалась не обращать на него внимания.

– Мэгс, так ты все-таки не идешь? – спросил Люк.

– Вообще-то, думаю, схожу ненадолго, – ответила Сорока.

– Давайте займемся чем-нибудь другим, – предложила Брианна. – Серьезно, чем угодно. Мой папа – стоматолог. Хотите удалить нервы из зубов?

– Я как-то удаляла зубной нерв, – вставила Клэр. – Это было ужасно. А хуже всего…

– Запах. Мы знаем, девочка. Когда вы уже закончите с зубной темой? – спросил Люк.

– Запах? – спросила Брианна. – В смысле? Как он пахнет?

– Гнилью, – серьезно сказала Клэр. – Там все прогнило. Мой стоматолог сказал, что я была у нее самой маленькой пациенткой, у которой она удаляла нерв.

– Ты так говоришь, как будто этим можно гордиться, – сказал Бен, качая головой. – Я тебя люблю, но ты очень странная.

– И что, мы серьезно возвращаемся к обсуждению вечеринки? – спросила Клэр. – Может поговорим о чем-нибудь другом? В смысле это же просто вечеринка. Там не надо сосать член Брэндона. Ха. Как звучит: сосать член Брэндона… Что?

Стол погрузился в полную зловещую тишину, как будто выключили свет, заглушив шестерых людей настолько, что можно было услышать, как падает булавка. Точнее, заглушив всех, кроме Клэр, которая продолжала говорить, несмотря на эту тишину, пока не поняла, что все глазели на нее и изо всех сил пытались закричать «Заткнись уже наконец».

И тут Клэр поняла, почему. Ее собственные глаза расширились примерно до размеров обеденных тарелок. Она прикрыла рот рукой.