Не ушедшие

Всё моральные ценности, которые привили Диме родители в детстве, восставали против насилия. Дима заносил руку, сжатую в кулак, что бы впечатать её в рожу негодяя, до упора, до противного хруста носового хряща подонка.

И тут же бабушка Маргарита Карловна – учительница музыки, повисала на руке новоявленного борца с преступностью, шепча на ухо внуку. « никогда не дерись, мы же не дикари, мы цивилизованные люди».

Дима старался достать ухмыляющегося подонка, второй рукой. Но замечал маму, крепко державшую его под локоть, с укоризной смотрящей в глаза, «Дима, ты же обещал, что больше никогда не будешь драться, ты же знаешь у меня больное сердце, мне как раз не хватало, только этого стресса, для полной коллекции причин вызывающих инфаркт».

Чуть не плача, пытался ударить негодяя ногой в пах. Но строгий отец вставал на пути. « Чем это мы тут заняты молодой человек? Хочешь драться иди в спортзал». Дима хотел выть от отчаянья, у него ничего не получалось, даже в своих фантазиях, он не мог ударить человека. С мрачной уверенностью он пришёл к выводу, что родители сделали всё от них зависящее, что бы воспитать из него жертву. Господи да он даже не мог о себе позаботиться, как ему спасти Лену! Этот вопрос по-прежнему оставался открытым.

Диме только и оставалось, что надеяться на высшие силы, сделавшие его ясновидящим. В решающий момент, они наделят его какой – не будь супер силой. Он сможет парализовать врагов взглядом или испепелить их презрительным взором или он научиться притягивать предметы, пусть это будут даже камни в почках и печени негодяев.

Размышляя обо всём этом, Дима не шел, а плёлся к подъезду, в то время как должен был бежать, Лена наверняка уже звонит в дверь Вовиной квартиры, едва сдерживая переполнявшую её ярость. Господи если бы ему перепала хоть малая часть того гнева, что клокотала в груди девушки, словно магма в жерле вулкана, с горечью думал Дима, он бы разворотил здесь всё вокруг, сравнял дом с землёй, а насильников распылил бы на атомы.

Но чем ближе, он подходил к подъезду, тем больше сомнений и робости испытывал, Дима, словно упёрся грудью в невидимую стену. Сознание рисовала страшные картины, зверств и пыток, которые уготовили ему хулиганы.

Мама, папа и бабушка висели на плечах, назойливо, словно мухи, шепча, «вызови милицию…ты не герой…ты наоборот, головная боль героя, девушке не поможешь и сам сгинешь… а ведь один из них зек, ты ведь знаешь как они любят маменькиных сынков в затруднительном положение.

Ноги Димы, налились свинцом, стали, словно пудовые он уже не шёл, шаркал. Дмитрий понимал, что для него лучший выход, позвонить в милицию, переложить всю ответственность на их плечи и ждать их приезда, быть безучастным свидетелем, вот его роль. Но это был его выход! А что лучше для Лены? Пока он позвонит, пока они ему поверят, пока приедут? Что в это время будет с девушкой! Насколько сильно насильники смогут искалечить душу Лены, за то время, что она будет в их власти, до приезда милиции.

Дима был уверен, что эти несколько коротких мгновений страха, изменят её навсегда, Лена потеряет лучшую часть себя. Что – то светлое и хрупкое, навсегда исчезнет из души, оставив после себя, грубый не заживающий рубец. Дима был уверен в этом и в этой уверенности, черпал силу. Сжав губы, в тонкую упрямую линию, рванул к подъезду, стряхивая с плеч цепкие руки, родительских нравоучений, оставляя в прошлом бесполезные в нашем жестоком мире, книжные наставления мудрых, но наивных людей.

Он словно вихрь влетел в подъезд, как раз в тот момент, когда за спиной Лены захлопнулась дверь Вовкиной квартиры. Дима, был уверен, он успеет, ни один волосок не упадёт с головы девушки.

Поднявшись по ступенькам на первый этаж, замер, взвыв, словно раненый зверь, как он мог забыть! Соседи с третьего этажа, продали пианино, жильцам с первого. И теперь громоздкий инструмент перегораживал узкий лестничный пролёт, не давая ему возможности подняться вверх, а лифт как назло не работал…

Глава 8

Пыль от ужасного взрыва, медленно оседала на месте разыгравшейся трагедии. Люди, не задетые взрывом, в панике бежали прочь, во всеобщей суматохе, никто не обратил внимания на Жанну молодую женщину в поношенной одежде и порванных кроссовках, она упрямо двигалась по улице сквозь смерть и страданья, к одной ей известной цели. Преодолевая ужасную усталость, она брела по забрызганной кровью мостовой, переступая через куски битого стекла, осколки кирпичей, навстречу своему видению.

Вот уже семь лет, ужасные образы ещё не наступившего дня, преследовали её повсюду, обязывая быть свидетельницей страшных, отвратительных вещей.

Глядя на мертвые тела, хаотично разбросанные по всюду, взрывной волной, она думала о том, что видения высасывают из неё жизнь, с каждым новым озарением, в ней умирает что – то светлое, доброе. Подумав об этом, она машинально дотронулась до живота, три года назад, пытаясь спасти ей жизнь, врачи забрали у неё самое дорогое, что может быть в жизни любой женщины.