Не ушедшие

Дойдя до неё, рухнул без сил, придавив девушку, чем вызвал у неё новый приступ смеха. Ловко перевернув бесчувственного Диму, она победоносно взгромоздилась на него сверху, крепко сдавила рёбра бёдрами.

– Покатай меня, большая черепаха, – хихикнула она.

Не в силах говорить, Дима поднял вверх большой палец. Задрав его футболку, девушка попыталась неистова покрыть живот и грудь парня поцелуями. Но громко икнув, вновь расхохоталась.

– Не хочу тебя расстраивать сексуальный партнёр, но по – моему тебя обокрали. – Она легко похлопала его по впалому животу, – кто – то украл твой пресс.

Рука Дмитрия инстинктивно нащупала пухлый портмоне, убедившись, что всё в порядке, облегчённо вздохнул, устало прикрыв глаза.

– Шоу начинается детка, – продолжая сидеть на Диме, крикнула неугомонная девица.

Девушка выпрямилась, сняла свой пиджачок, оставшись в одном топике.

– Пристегни ремни малыш, тебя ждёт увлекательное путешествие.

Подняв руку над головой, блондинка с криком ю – х – у, раскрутила пиджак и бросила его в дальний угол комнаты. По инерции потянувшись вслед за ним, девушка соскользнула с Дмитрия, потеряв равновесия, хохоча, рухнула с кровати на пол.

Смех отнял у девушки последние силы, так и не найдя способа взобраться на кровать, она уютно свернулась калачиком на полу и заснула, стянув с Димы одеяло на пол.

Храпящий на кровати Дима, неожиданно поднял правую руку с оттопыренным вверх большим пальцем и произнёс, « о да детка».

– Ты самый лучший малыш, – вторила ему девушка, хихикнув во сне.

Но Дима уже не слышал её, погружённый в яркий, пугающий своей реалистичностью сон. Он вновь оказался среди людей, лица которых надеялся забыть…

Было уже довольно поздно, даже для Володи. Он сидел один в полутёмной кухне. Побитые ребра, всё ещё ныли, без конца напоминая ему о том придурке – психопате, который так жёстко уделал его и его приятелей.

Вспомнив перекошенное лицо маньяка, которое тот так успешно прятал под личиной безобидного лоха, Вова внутренне содрогнулся и быстро плеснул в стакан, мутного самогона. Одним махом опрокинул в себя, крякнул, подцепил вилкой кильку из открытой консервной банки, закусил.

Толик придурок, предлагал найти того психа и посчитаться. Козёл сначала из больницы выйди, да гипс с руки с ними. А потом уже мстить начинай. Вован улыбнулся, вспомнив, как он высказал всё это Толяну прямо в лицо, когда в последний раз навещал его в больнице. Теперь Толику можно говорить всё что угодно, только не громко, он хоть на одно ухо и оглох, но всё – таки ещё вторым слышит.

А Костян вообще говорит, что им надо в церковь идти, свечку ставить и благодарить бога, что парень их от греха спас. Не дал с пьяных глаз, девчонку испортить. От тюрьмы спас, от доли петушиной на зоне сберёг.

Тут Вован был с Костяном солидарен, трахнули бы Ленку и на зону за порожняк загреметь могли. Хотя уже неделя прошла после того случая, а ментов всё нет. В первые дни Вован на таких пантах сидел, что даже подумывал к родственникам в деревню съехать. Потом как то душа успокоилась, привык что ли? Видать Ленка и в правду, заяву «мусорам», не накатала.

Как там Толян говорил, постыдиться она людям признаться, что тело своё белое, пропойцам на поругание отдала.

И все же, вспоминая сбитую юбку Лены, пышные бёдра, белые трусики выглядывающие из под юбки, Володя сожалел о том что они не довели дело до конца. Хороша была Ленка, он снова плеснул полный стакан горькой и одолел его одним махом, даже не закусив.

Никак не шла у него Ленка из головы, того и гляди начнёт её на улице темными вечерами караулить. Уж Володька и пил и подруг домой водил, не идёт первая любовь у него из головы, не может забыть её.

Он задумчиво уставился на почти пустую бутылку самогона, размышляя допить или оставить на утро. Спать не хотелось, может, стоило растолкать Клавку и «повозиться» не много, представляя, что с ним в постели Ленке.

В дверь позвонили, погрузившийся в фантазии Владимир, не сразу понял, что к нему посетители. Из задумчивости, вывел хриплый, прокуренный голос Клавки.

– Вован вставай, опять нечистая к тебе кого то принесла.

Он вздрогнул, поднялся, охнул держась за ноющие рёбра. Поплёлся к дверям, как есть в дранной майке и застиранных семейных трусах, даже не потрудившись накинуть на себя что – не будь.

Подойдя к двери, наученный горьким опытом, посмотрел в глазок. На лестничной площадке стояла женщина в лёгком плаще. Вова не узнал её, так как девушка стояла опустив низко голову и пышные, густые волосы закрывали её лицо.

Пожав плечами, накинул цепочку, открыл дверь.

– Чего надо? – грубо спросил он.

Девушка медленно подняла голову, стрельнула в него глазами исподлобья, улыбнулась, молча распахнула плащ, демонстрируя себя, потерявшему от изумления Владимиру, дар речи.

Под плащом у девушки почти ничего не было, кроме крошечных красных, атласных трусиков с роскошным белым бантом на боку и красного бюстгальтера, который скорее подчёркивал, чем скрывал великолепную грудь.

– Лена! – изумлённо прошептал он, пожирая взглядом открывшееся перед ним великолепие.