Не ушедшие

Они простояли так несколько минут, пока Игорь, что – то бормоча не начал пятиться назад, пока за хлопнувшаяся железная дверь, не разделила их на всегда.

Марта почувствовала на лице влагу, подняв руку, дотронулась до кажи, отвела руку. С удивлением увидела застывшую на среднем пальце слезинку, которая переливалась и блестела в лунном свете, словно драгоценный алмаз. Она думала, что уже давно утратила способность плакать. Она не проронила ни слезинки, даже в тот день, когда ушёл Игорь.

Марта наморщила лоб, пытаясь вспомнить, когда же она плакала. Ах, да, это было за три месяца до ухода Игоря, в тот день когда он спас её и Кирилла от смерти под колёсами тяжёлого фургона, врезавшегося на полной скорости в стеклянный павильон летнего кофе, куда они втроём любили ходить по выходным.

В тот день, погибло пять человек, с Мартой и Кириллом их должно было быть семь. Но Игорь остановил их за два шага до смерти. И Марта осознав, что её малыш, её плоть от плоти, был на волосок от смерти, разревелась как дура, став на колени она крепко прижала к себе малыша, наверняка причиняя ему боль и прорыдала так пол часа кряду. Игорю стоило огромных трудов, оторвать её от сына. Весь остаток дня и вечера, она старалась не выпускать мальчика из поля зрения, ощущая потребность постоянно дотрагиваться до него, что бы ощущать под рукой его тёплую кожу. Что бы удостовериться, Кирилл всё ещё реален и не превратился в бесплотного призрака, пока она на мгновенье отворачивалась или моргала. В ту ночь, не смотря на отчаянные протесты мальчика, она легла спать в детской, крепко зажав в своей руке, детскую ладошку.

А утром Марта проснулась сильною и уже больше никогда не плакала, до сегодняшнего вечера. День в который она должна была умереть, многое дал ей, изменив её и Кирилла на всегда. Но так же многое и забрал и способность просто так по бабье плакать, была не самая важная из того, что она потеряла в тот день. Она часто думала об этом, но так и не находила ответа.

От дальнейших размышлений, Марту оторвала ворвавшаяся в комнату медсестра, опередив на пару секунд писк зумера, оповещавшего о том, что кто – то из её подопечных находиться при смерти.

– Марта Николаевна, Васенька из седьмой палаты задыхается, – закричала она с порога.

Вот кто ещё не утратил способности плакать. Молоденькая практикантка, работающая медицинской сестрой, рыдала навзрыд, размазывая по симпатичной мордашке дешевую косметику. Она ещё не поняла, что в детском онкологическом отделение, заведующей которого Марта была, дети буквально тают на глазах изо дня в день, словно хрупкий снег под весенним солнышком, и умирают почти каждую неделю.

Забыв о своих проблемах, Марта словно вихрь сорвалась с места и грубо оттолкнув, стаявшую на её пути девушку, устремилась в седьмую палату. Надеясь обогнать смерть, стараясь не обращать внимание, на перепуганные детские мордашки с бритыми головами, настороженно следящих за ней из своих палат.

Глава 19

Стоя перед дверями квартиры Лены, Дима не решительно жал на дверной звонок. Он не был уверен, что решение навестить девушку правильное. Что если её душевные раны, ещё слишком свежи, и его появление вызовет у Лены приступ болезненных воспоминаний?

Но все эти кошмары преследующие его по ночам, странное поведение Галины и Жанны, Дима надеялся найти сегодня ответы на свои вопросы.

Дима не знал, что скажет Лене, как объяснит свой внезапный визит и что он надеяться узнать от бедной девушки.

Его решимость переговорить с Леной таяла с каждой секундой, он уже было хотел развернуться и уйти, но тут защёлкали дверные замки.

Дима улыбнулся самой радушной улыбкой, на которую был способен, мысленно укорил себя за то, что не купил Лене букет цветов. Девушки любят цветы, это отвлекает их от плохих мыслей.

Двери открылись, улыбка Димы медленно увяла, словно осенний цветок, почувствовавший холодное дыхание приближающейся зимы. Да прошло уже больше месяца с того ужасного события и Дима был готов увидеть Лену в состояние депрессии, Лену разочаровавшуюся в людях и тех ценностях, которые прививают нам с детства, Лену озлобленную на весь мир и всё человечество в целом и на него в частности, он даже готов был встретить Лену – чудовище из своих кошмаров. Но к такому он точно не был готов.

Страх отразился в его глазах и он непроизвольно сделал пару шагов назад. « Бежать», промелькнула спасительная мысль, выводя окаменевшее тело из ступора.

– Вам кого? – вежливо поинтересовался чисто выбритый мужчина, одетый с иголочки во всё чистое.

Одна рука человека была в гипсе и он устроил из неё, что – то наподобие люльки для новорожденного карапуза, тихо посапывающего на его руке. Одно ухо мужчины было скрыто ватным тампоном, который придерживала марлевая повязка. Судя по птичьему наклону головы, мужчина этим ухом не слышал вообще или очень слабо.

– Я могу вам чем – то помочь? – тихо прошептал Толик, что – бы не разбудить малыша.

– Я… я… я, кажется ошибся дверью.