Не ушедшие

Коля устал, он больше не мог выносить немого укора, незаконченного им шедевра. И дело не в том, что он не старался, закончить картину. Он пытался сотни, тысячи раз. И всякий раз с завершенных эскизов, на него смотрела прекрасная во всех отношениях молодая женщина, которая ненавязчиво, подспудно пыталась продать ему бытовую технику, дорогие духи, детское питание, эксклюзивное нижнее женское бельё, элитное жильё в центре города, средство от полового бессилия, офигенную мобилу и ещё сотню, тысячу вещей, без которых не мыслит свою жизнь современный обыватель.

Взяв со стола канцелярский нож, Николай подошёл к полотну, намереваясь прервать многолетние страданья, забыть сотни бессонных ночей, полных отчаянья и тоски, в конце концов пора перерезать пуповину связывающей его с прошлым, когда он мог творить для искусства. Художник поднял нож и неподвижно замер перед холстом. Да холст был не закончен и далёк от совершенства. Но женщина глядящая на него с картины, она была прекрасна. Она была совершенна, не совершенным был художник, потративший зря столько лет в напрасных попытках освободить её из плена чистого листа, оков посредственности и несовершенства.

Проблема в нём, в его неспособности, видеть то, что неподвластно взору простого смертного. Низко опустив голову, выронив стакан с виски, Николай побрёл прочь, крепко сжимая канцелярский нож, так, словно это был ответ, на мучавший его вопрос. Прямо в ванную комнату, где включив горячую воду, он залез в ванну в одежде. И прислушиваясь к монотонному, успокаивающему журчанию воды, приставил холодное лезвие ножа к запястью. Тихо всхлипнув, попытался вспомнить, хоть что то, что позволит ему уцепиться за этот мир, хоть кончиком пальца. Он вспоминал молодых любовниц, счёт в банке, количество нулей идущих после единицы, машину, квартиру, немое обожание в глазах почитателей своего таланта и злобу в глазах завистниках и ещё много чего другого, не вспомнил только одного, самого главного.

И словно в наказание за плохую память и невыученный урок, лезвие полоснуло запястье… и сразу стало легче, несовершенство отравившее ему кровь, покидала его навсегда. Благодарно закрыв глаза, талантливый художник, свободный от всего, мысленно вернулся к незавершённой картине и взяв в руки кисть, начал творить искусство. И прежде, чем обступившая Николая темнота, поглотила его навсегда, он успел сделать последний штрих и завершить работу.

Дима пришёл в себя, на берегу реки, с гулко бьющимся сердцем в груди, под лучами нещадно палящего солнца. Рядом с ним на коленях стояла Света и громко рыдала.

– А, я и не знала, что ты припадочный, – грубо ответила она, на попытки Димы успокоить её.

Глава 22

В доме 24 на первомайском проспекте, в квартире пятнадцать умирал старик Герасимов Нестор Михайлович, сердце почтенного старца не выдержало на восемьдесят третьем году жизни.

Сидя на стуле в своём привычном чёрном спортивном костюме, Игорь безучастно наблюдал за тем как старик корчиться на полу, от боли. Наверное, он мог бы облегчить страдания Нестора Михайловича, вколов ему какую – не будь безболезненную смертельную вакцину или просто на просто положив подушку на лицо старика.

Но Игорь твёрдо верил, лучше одна минута полная страданий и мук здесь, чем безболезненная вечность там. К тому же не он отмерил жизненный путь Герасимова и не ему ставить в ней точку.

Каждый новый вздох, давался старику с огромным трудом, но тем не менее он не сдавался, не желал умирать. Борясь со смертью, за каждую секунду пребывания в этом мире.

Наблюдение за агонией старика не доставляло Игорю никакого удовольствия, но это была его работа. Работа, которую он всегда привык выполнять скрупулёзно и точно.

Мысли привычно вернулись к Марте и Кириллу, ему стоило огромных усилий, заставить себя не думать о них. Они умрут! Он должен приложить к этому все силы, в конце – концов его семья которую он так сильно любил, уже давним давно мертва. Они погибли три года назад, под обломками летнего кафе, просто он не хотел в это верить. Приняв ужасных монстров за своих близких.

Упрямый старик, привлёк внимание Игоря, стальная пружина внутри него максимально сжалось. В его видение Герасимов доживал свои последние мгновения, лёжа на спине, рядом с перевёрнутой тумбочкой и разбитым телевизором, которые он столкнул в тот момент, когда потерял сознание и упал, с перекошенным нервным тиком лицом и пеной изо рта.

«Случилось чудо», Нестор Михайлович, нашел в себе силы перевернуться со спины на живот и теперь упорно полз в сторону Игоря. Глаза старика, полные муки и боли, равнодушно скользнули по «незваному гостю», навряд ли он осознавал его присутствие. Глаза старика отыскали стационарный телефон на журнальном столике, он медленно пополз к нему.

Иногда такое случалось, Что то шло вопреки воле божьей и люди отказывались покидать этот мир. Что – то крепко держало их здесь, не давая им спокойно уйти. Игорь не знал, что это, любовь к жизни, незаконченные дела или родные, до боли любимые люди. Он не знал, но искренне восхищался жизненной силой таких людей.