Не устал ли Создатель

… Сумку она поставила на пол, в метре от двери. Не хватало еще предстать перед любимым с тяжелым баулом, оттягивающим плечо! Ну уж, нет! Мило улыбнувшись, она попросит Марата отнести в их номер ее вещи, и, как истинный джентльмен, он торжественно внесет поклажу в пристанище для новобрачных. А потом предложит ей сесть и что-нибудь выпить. Как в кино! Разумеется, Олеся откажется. Но не сесть, конечно, а выпить, потому что она не пьет, не курит, и вообще…

В дверь номера для новобрачных ей пришлось стучаться долго, очень долго. Она понимала: Марат спит, но все же… То, что она собирается ему сказать, так важно! Во-первых, про любовь. Как она вот уже год думает только о нем. Во-вторых, про Элю. Ее больше нет. В-третьих, про Ангелину и Рената. Они убили Лебедевых, они хотят убить и Марата. Но сначала про любовь…

– Какого черта?!

Дверь, наконец, распахнулась, на пороге стоял Марат.

Олеся даже не узнала его сначала. Симпатичный парень с фотографии превратился в рассерженного типа с искаженным от злости лицом. И взгляд у Марата был бешеный. Она даже невольно попятилась.

Марат оглядел Олесю с ног до головы с откровенной неприязнью и сказал, что в ее услугах не нуждается. И попытался захлопнуть дверь перед ее носом.

Краска стыда залила Олесино лицо. «Услугах»! Ее приняли за проститутку! И кто принял? Марат! Все что угодно, только не это!

– Каких услугах… – заикаясь, выговорила она. – Я просто хотела…

Да она же хотела все ему рассказать! Спасти его! А теперь растерялась и не знала, с чего начать? Ошеломить его сразу: «Вы знаете, что Эля убита»?

Марат же, приглядевшись, видимо, признал в ней мокрую, посиневшую от холода девицу с пляжа, потому что сказал:

– Значит, твой кавалер испарился, и ты решила попытать счастья в моем номере? Ничего не выйдет…

Он много чего еще сказал, и каждое его слово било ее по голове, словно молотом. Она будто оглохла и ослепла. А Марат между тем бесцеремонно схватил ее за плечо, развернул спиной к себе и вытолкал вон. Потом захлопнул дверь, и она услышала, как в замке повернулся ключ. Неужели все? Все!

Она робко поскреблась в дверь. И тут с той стороны в дверь ударили кулаком. Изо всей силы. И Марат зло прокричал:

– Какая же ты дрянь! Шлюха! Я спать хочу, понимаешь?! Спать!!

Он даже не захотел её выслушать! И сказал: «Ты абсолютно не в моем вкусе». И тут Олесю пронзила мысль: вот уже второй раз ее отвергли! Она ни на что не годится! Теперь на всю жизнь она останется старой девой! Мужчины ее не хотят! Она для них не существует!

Не существует.

Она уродина! И, подхватив свою сумку, Олеся, рыдая, кинулась к лестнице. Если Марат так хочет умереть, то пусть умрет! Пусть! Так ему и надо!

Ребенок жаждал мести. Кроме того, он жаждал ласки и утешения. И он все это получил.

Ливень

Если кто и мог ее сейчас понять, то, конечно, только Вадим. Проснувшись, он сразу догадался: что-то случилось. И принялся ее утешать. Сначала она хотела нажаловаться ему на Марата. Пусть Вадим побьет его за то, что он так поступил с ней, порядочной девушкой! Шлюхой ее назвал!

Потом она спохватилась. Этого только не хватало! Единственный порядочный человек во всей этой компании – Вадим! Подумать только: все, кого она знает в Москве – убийцы! Кошмар какой-то! Нет, не надо ему связываться с Маратом!

А потом она решительно заявила:

– Я хочу, чтобы у нас все было.

Если и Вадим сейчас откажется, то это все. Третьего раза она бы не перенесла. Она так и подумала: пойду и утоплюсь.

Зато, когда все закончилось, Олеся вздохнула с облегчением. Ну вот, Рубикон перейден! И все с ней теперь в полном порядке. Получилось, правда, не как в кино, но рассказывать подружкам о том, как это было в первый раз, можно и покрасивше. Вот Элька врала про своего Марата, и ничего! А ведь как врала? Послушать ее, так этот Марат – само совершенство! А он просто псих! Маньяк!

Она начала прозревать. Кино – это кино, а реальность, она совсем другая.

Тут Олеся спохватилась: она опять попала в неловкое положение! На простыне пятна крови. И она потащила из-под Вадима простыню:

– Я застираю.

Понятно: теперь он хотел выяснения отношений. Как, почему, зачем? Да низачем! И ни почему! Неужели же непонятно? От отчаяния! Потому что день был такой!

Она кинулась в ванную комнату. Не хватало еще, чтобы горничная догадалась о том, что здесь произошло! Чтобы все догадались!

Вернулась она, уже почти успокоившись. Вадим смотрел на нее так, словно чего-то ждал.

– Так и лежишь без простыни? Встань, я застелю, – распорядилась Олеся.

Это теперь был ее мужчина, и нельзя, чтобы он лежал на голом матрасе, без простыни. Мама не допустила бы такого по отношению к папе. Ни за что! Олеся и сама не поняла, почему сейчас думает о родителях. О том, как это бывает в ее семье. С ней явно что-то происходило.

– Олеся… – сказал, словно попросил, Вадим.