Не уставай, преследуя врага! (СИ)

Какое-то время Шарр молча наблюдал за спящим Каху, скользя взором по многочисленным татуировкам и шрамам, гадая, какие грезы ласкают заснувший разум свирепого ветерана. Наконец он подал сигнал рабам-служителям, почтительно ожидающим его слов.

— Разбудите их, — произнес капитан, обводя взглядом зал и полуроту. — Всех.

Рабы начали с Красных Братьев. Когитаторы ввели в бездействующие разумы кархародонов программы — всплески возмущений, выманивая их глубоко блуждающие мысли на поверхность сознания. Температура квазиамниотической жидкости медленно поползла верх. На палубе открылись клапаны, вбирая в себя консервирующий раствор, начавший вытекать из контейнеров. На глазах Шарру уровень жидкости медленно понижался, пока не дошел до выбритых черепов и различных символов, выполненных черной, красной или синей тушью. Когда он опустился до татуировки в виде черепа и молний на могучей груди, глаза Каху распахнулись.

Безжалостности в них было столько же, сколько и черноты. Не дрогнув, Шарр встретил взгляд терминатора. Он знал, что у него самого такие же глаза.

Каху медленно поднял руку и расстегнул замок на маске. Из-под нее показалось бледное лицо, тонкие губы и рот, полный острых треугольных зубов.

Остатки жидкости с бульканьем ушли в сливной клапан. Замигали зеленые лампы, встроенные в значки-черепа каждого контейнера. Толстые плиты кристалфлекса на тяжелых бронзовых петлях с шипением скользнули в гнезда. Красные Братья шагнули наружу как один.

— Киа аррэ, брат-в-пустоте, — ухмыльнулся Каху. Головы Астартес соприкоснулись в ритуальном жесте. Рад встрече — так звучало их традиционное приветствие.

— Киа аррэ, — отозвался капитан. Волевым усилием он подавил слабый импульс сомнения. Каху входил в дюжину самых уважаемых ветеранов всего флота. Интересно, как тот воспринимает его в новом статусе капитана роты? — Через два часа мы войдем в систему Зартака. Те Кахуранги обеспокоен. Предатели опередили нас и уже нанесли удар. А нам нужен мальчик, он будущее нашего ордена. Его таланты жизненно нам необходимы. Так сказал Бледный Кочевник, чьим суждениям я всецело доверяю.

— А я слежу, чтобы Красная Подать исполнялась, — злобно ощерился Каху, поднимая руки и позволяя рабам обтереть свое тело. Впрочем, именно так улыбались все Кархародоны. Даже не вкладывая особой жестокости в мимику, они все равно казались пугающими убийцами, которых легко спутать с отступниками. Шарр знал, как их воспринимают смертные. Подобные мелочи его совершенно не волновали. Он находился в Потоке, в Пустотном Течении, и ему этого хватало.

— Ты прекрасно знаешь о силе видений Бледного Кочевника, — Шарр оставил колкость без внимания. С ветеранами всегда тяжело, а их истинное уважение завоевать непросто, даже если ты капитан одной из рот. — У нас великая цель.

Вокруг просыпались остальные члены роты, белокожие, беловолосые или выбритые налысо. Они выходили из контейнеров слегка заторможенные, позволяя служителям обтереть себя и облачить в просторные одежды. По их росту становилось видно, сколько они успели прослужить. Бугрящиеся мускулами и причудливыми росчерками шрамов тела ветеранов украшали ритуальные татуировки и символы. Одним лишь своим видом они излучали непоколебимую уверенность. На их фоне молодые воины смотрелись подростками. Они уступали старшим товарищам в росте, пропорциях и массе, да и право нанести на свою бледную кожу тот или иной узор им приходилось доказывать в каждом бою.

— Старый Те Кахуранги сам по себе ассоциируется у меня с бесконечным потоком видений, — хмыкнул Каху. Рабы не доставали ему головой до груди, он забрал у одного из них полотенце и отер себе шею, лицо и затылок. — Но ничто не должно помешать Сбору. Мне ведь нет нужды напоминать тебе о твоих новых обязанностях, Первый Жнец?

— Тебе нет нужды ни о чем напоминать мне, — холодно парировал Шарр. Он чувствовал, как черные глаза большинства братьев глядят на Каху и терминаторов. Они были не совсем свои, про таких говорили «не из стаи». Их грубое присутствие нарушало естественное подводное течение Третьей роты. Красные Братья так же входили в Течение, но представляли иной рукав, более холодный и суровый, и принять его было непросто.

— Мне не терпится начать, брат, — Каху не глядя отбросил полотенце и ударил ладонью по наплечнику капитана. Даже сквозь броню Шарр почувствовал неодолимую мощь Красного Брата. Похлопывание было дружеским, легким, но смертному оно бы переломало половину костей. — Пустотные сны шептали мне о великом кровопролитии во славу Отца Пустоты. А Орден пополнит на этом мире свои ряды мясом.

— Внизу нас ждет не веселая прогулка, а Повелители Ночи, — напомнил Шарр.

— Ха, для таких дел мы и рождены, — терминатор ухмыльнулся, вновь показывая треугольные зубы. — Неужели ты не рад?

— Рад, но в отличие от простых ветеранов, я капитан и мне приходиться мыслить стратегически, — Шарр позволил себе забросить наживку и с интересом стал ждать, как поведет себя терминатор. — Наша победа неизбежна, равно как и наши жертвы.