Не в деньгах счастье

Она не слышала, как к дому подъехало такси, из которого вышел Маслов. Он с радостной улыбкой поспешил к металлической калитке, прошел мимо гаражных ворот и вдруг замер, стоя перед калиткой с ключом в руках. Он очень быстро прошел мимо гаражных ворот, но что-то показалось ему не так. Он медленно вернулся и внимательно осмотрел ворота, тротуарную плитку рядом с воротами. Окурки сигарет валялись у въезда. Улыбка слетела с его лица. Он тихо открыл ворота, зашел, включил свет и закрыл ворота. Его «Рено-Логан» темно-вишневого цвета стоял на месте. Максим вздохнул с облегчением и сел в машину. Сразу заметил, что кто-то ездил на ней в его отсутствие. Фаина не умеет водить машину. Никого другого здесь быть не могло. Осмотрел шины – прилипшие пожухлые листья. Он хорошо помнил, что машина была чистой! Еще до того, как попасть в больницу, он помыл ее у себя в мастерской и приехал домой по чистой дороге. Маслов осмотрел гараж: стены, полки, пол… С удивлением обнаружил, что канистра с антифризом протекает. Как это могло случиться?

– Ладно, об этом я подумаю позже, – решил Маслов, а сейчас скорее к Фае, к моей любимой жене.

Максим быстро вошел в дом, разулся у порога, скинул куртку и прошел в гостиную. Фаина спала сидя в кресле, рядом на журнальном столике стояла бадеечка кофе. Он подвинул второе кресло и сел рядом, любуясь ею. Фаина почувствовала его взгляд, проснулась и улыбнулась ему. После восторженных поцелуев и объятий Фаина повела его в кухню и усадила за стол:

– Изголодался в больнице? Я тебе куриный бульон приготовила, желе, сейчас заварю чай, есть лимон. Твои любимые лимоны из Абхазии. Или ты хочешь кофе?

– Я люблю тебя!

–Я люблю тебя! Я счастлива, что ты есть в моей жизни. Я так старалась, готовила, поешь! Бульончика горячего похлебай, желе поешь, вкусное!

Маслов уже в который раз сделал над собой усилие и похлебал бульон, удивившись сладковатому привкусу. Поел желе. Его начало тошнить сразу же за столом. Он не успел добежать до туалета. Сам убрал за собой, ему было стыдно перед женой и досадно. Не о такой встрече он мечтал. Только что все было хорошо, а сейчас снова эта омерзительная слабость, ноги, как ватные.

– Почему у тебя холодные и влажные руки? – испугалась Фаина, – вызвать скорую помощь?

– Нет, не надо. Сейчас все пройдет. Фая, ты давала кому-нибудь машину?

– Нет.

– Странно, мне показалось, что на ней кто-то ездил.

– Кто бы мог на ней ездить кроме тебя? Ты сильно побледнел, давай я все же вызову врача. Тебя рано выписали, ты еще болен.

– Помоги мне дойти до гаража.

– Ты сошел с ума! Тебе надо в постель, а не в гараж!

– Я уже належался в постели, все бока отлежал. В гараж!

– В таком состоянии ты собираешься куда-то ехать? Я не пущу тебя!

Маслов остановился и внимательно посмотрел на Фаину. У нее на глазах появились слезы:

– Макс, давай я вызову врача. Тебе плохо, тебе никуда нельзя ехать!

– Ерунда, это сейчас пройдет. Андрей не звонил?

– Нет. Хочешь поехать на работу? Ты посмотри на себя! Ты похож на привидение! Бледный и прозрачный! Что с тобой! Тебя рано выписали из больницы!

– Помоги мне дойти до машины, закрой за мной ворота.

Он открыл ворота, сел в машину. Хотел улыбнуться ей, но губы помимо его воли скривились в болезненную гримасу, пулеметной очередью забилось сердце, холодный пот выступил на лбу.

– Макс! Тебе никуда нельзя ехать! Я запрещаю! Не пущу!

Фаина хотела закрыть ворота, но он успел проехать и медленно поехал по Портовой по направлению к центру.

Фаина закрыла ворота, выключила свет в гараже и вернулась в кухню. Бережно поставила желе в холодильник, потрогала еще теплую кастрюльку с бульоном и оставила ее на плите.

– Почти совсем не ел! – сокрушенно сказала она, глядя на бульон в тарелке. Вылила бульон, помыла тарелку. Помыла руки. Раздался звонок. Возле калитки стоял человек с пиццей в руках, которую она заказала утром.

Глава 4

Вечером этого дня Трубников и Липкович сидели за столом в квартире Трубникова, играли в шахматы.

– Скоро зимние каникулы, – сказал Липкович, – заберешь Игоря домой?

– Конечно. Он бредит рыбалкой, но совсем не любит играть в шахматы. Сколько ни бился, не смог его пристрастить.

– Может быть, у меня получится? С самого начала надо привить любовь к «простым» позициям, чтобы участвовало мало фигур. Тогда Игорь не только поймет, но и почувствует, на что способна каждая фигура. Запомнить, как ходит та или иная фигура нетрудно. Но прочувствовать сокровенную суть каждой фигуры – это уже искусство! Одна фигура сильна в определенных ситуациях на доске и бессильна в других. У каждой фигуры свои пределы возможностей и своя судьба в каждой конкретной партии. Что-то они «любят», чего-то «не любят». Важно это не просто понять, а сердцем почувствовать. Ты его обязательно пристрасти к шахматам, а то как же он жить будет?

– Рыбалкой.

– Рыбалку я тоже люблю, но без шахмат скучно. А чем он еще увлекается?

– Собаками. Таскает котлеты и кормит всех дворняжек в округе.

– Лучше собачий корм ему купи, а котлеты сами.