Не в его вкусе

– Скромность, ненавижу тебя!!! – рыдала я потом дома в подушку.

И вот финал. Оглашение зрительских симпатий. Под завистливый шёпот разочарованной и одновременно разъярённой женской толпы пышногрудая дама в красном, Оля из бухгалтерии, феерично покинула нас собирать чемодан. Меня же опять вызвали в кабинет дать ценные указания по поводу того, какие документы я должна подготовить к поездке.

Светлые головы предприятий. В то время, когда просыпается корпоративная мафия и начинается всё самое интересное – они отправляются работать. Надёжный тыл. В какое-то время я прокляла свой ум и исполнительность именно по этой причине. Горе от ума. От него действительно горе. Горе той женщине, которая наделена мужским складом ума.

Глава 10

По дороге домой я думала о том, что есть в Оле такого, чего нет у меня. Что делает её такой особенной для него, и почему её присутствие превращает остальных женщин в едва заметных. Она не блистала умом, но в ней было столько женского, что всё остальное меркло.

В тот вечер я осознала как выглядит женственность, о которой я так много слышала, а также то, что далеко не все умеют использовать её чары в полной мере. Возникла острая необходимость ощутить её, женственность, на себе. Однако, как она выглядит изнутри, я, увы, не знала. Но именно в тот вечер я приняла решение во что бы то ни стало открыть её в себе.

Где-то глубоко я понимала, что, если уже природа создала меня женщиной, значит и женственностью одарила щедро. Вопрос в том, когда я от неё отказалась. Где тот далёкий день, который привёл меня к такому решению?

Дома вместо привычной пижамы захотелось надеть шёлковый пеньюар. Мысли о том, что пижама теплее и удобнее испарились, как только я подошла к зеркалу, из которого на меня смотрела весьма соблазнительная женщина. Шёлк струился по телу и его лёгкие прикосновения сильно напоминали умелые, чувственные мужские руки.

От этих ощущений моё лицо изменилось, в нём угадывалась страсть и какая-то ещё неведомая для меня загадка. Меня интриговала моя женственность. Почувствовав себя в своей же стихии и в полной безопасности, она заигрывала со мной. Мне захотелось сделать ей что-нибудь приятное. Моя фантазия в этом направлении достаточно скудная. Тогда я поняла, что абсолютно не умею себя баловать и что удовольствие может заключаться во многих довольно банальных вещах, о которых я не знаю или просто не отношу их к разряду удовольствий.

Ощущала я себя необычно. Как будто я не одна. Вместе с моим прагматичным умом во мне было что-то ещё, очень мягкое и согревающее. И возникла острая необходимость оказаться в сильных мужских руках. Моё первое открытие о женственности было следующим: Она не может существовать без сильного мужчины рядом.

Но как удержать возле себя сильного мужчину, который видит в тебе лишь соратника?!

Тогда я поняла, что прагматичный контролирующий ум – главный враг женственности. Что именно он её контролирует. Именно он делает нас, женщин, равных мужчинам. А равная, значит неинтересная, такая же, ничего нового. Это удобно, это собеседница, но никогда не предмет восхищения и желания.

Но память выдавала его скользящий по моему телу взгляд. И я почувствовала, как моя женственность рвётся наружу даже под неусыпным контролем моего ума. Она хочет жить, даже несмотря на то, что я о ней ничего не знаю.

Мои размышления прервал телефонный звонок. Звонил Ден. Я подумала о магии и об информационных полях, и так захотелось, чтобы всё это оказалось правдой. Я немного затянула удовольствие, ведь мне звонил Он, и лишь через время взяла трубку.

– Прости, что поздно. Звоню узнать, все ли документы в порядке? Мы с Олей завтра рано выезжаем и не будет времени заехать в офис.

– Да. Там всё в порядке. Не переживай.

Повисла пауза. Хотелось говорить, но говорить было не о чем. На том конце провода был отчётливо слышен Олин голос, отчего разговор вдруг захотелось прервать побыстрее. Но Дена отпускать не хотелось. Тогда я сказала:

– Береги себя. И удачной вам поездки.

Что я могла сказать ещё? О том, что хочу его? Или всё-таки люблю? И умею ли я отличать сексуальное влечение от любви? О своём недавнем открытии? О том, что неделя его отсутствия будет адом для меня? Мой поток мысли прервался его холодным:

– Спасибо. Спокойной ночи.

Будет ли она спокойной? И что я смогу сделать, чтобы хотя бы что-нибудь изменить за эту неделю его отсутствия?

В этих мыслях, как в шторме, выхода из которого я не знала и от этого было невыносимо тяжело, я уснула.

Разбудил меня телефонный звонок. Утро ещё не наступило и резкий звук телефонного звонка резал ночь пополам. Как бы деля её на до и после. Это снова был Ден. Ему не спалось и хотелось говорить. Он был переполнен сомнениями предстоящего завтрашнего дня и уже прошедшего вечера. Севшим хриплым голосом он спросил:

– Я приеду?

Я, не веря собственным ушам, не знала, что ответить. «Едь, лети, мчись», – хотелось орать в трубку. Но я сдержанно ответила:

– Да, конечно, приезжай.