Не в парнях счастье

– Да? – скривилась она. – А я не хочу умереть от вывиха шеи. Я уже устала за тобой следить.

– Господи, какая же ты серость, – покачала я головой, после чего показала ей шагомер и пояснила, как и зачем должен поступать современный гуманоид.

– Я тоже хочу, – обиделась она. – Какая штучечка. Мне тоже надо такую купить!

– Да? – скептически вмешалась Танечка. – И тогда у нас две придурочные сотрудницы будут бегать из угла в угол. Кончайте эти тараканьи бега. Ведите здоровый образ жизни в свободное от работы время!

– Это антиконституционно! – заявил из своего угла Димон, поразив всех нас своим словарным запасом.

– Значит, ты хочешь вести здоровый образ жизни? – переспросила Леночка, нахмурившись. – Зачем?

– Чтобы… чтобы просто быть в форме, – пыталась оправдываться я. Но Леночка не поверила.

– Покурим? – неожиданно предложила она, смутив меня до невозможности. Об этом я не подумала. Курить – ребенку вредить. Курящая мать – горе в семье! Или это про пьющую мать?

– Покурим, – обреченно согласилась я, понимая, что если пройти десять тысяч шагов еще как-то сумею, наверное, то бросить вот так курить за здорово живешь – не смогу. Да и десять тысяч – это оказалось около трех часов прогулки. В общем, гениальный план по захвату крейсера «Тишман» давал течь, так как в нем не была учтена моя редкостная неспортивность. Я, конечно, могу поутру нацепить трико, я даже могу вытащить с пятого этажа этот дурацкий горный велосипед, пыхтя и отдуваясь от нагрузки. Но чтобы вот так проехать на нем до самой улицы Расплетина? Примерно уже к концу собственного бульвара я начинала задыхаться и, пардон, испытывать жуткое неудобство от узкого и жесткого велосипедного сиденья. Дурь какая-то, а не спорт! Лицо у меня краснело, грудь разрывалась от боли и кашля, я начинала задыхаться, останавливаться на каждом повороте, у каждого дерева и отдыхать.

Нет, уж лучше бег, думала я, хотя где-то в глубине подсознания уже начала прозревать. И подозревала, что бег подойдет мне не больше. Лучше уж сразу переходить на спортивную ходьбу. Или на спортивную езду на троллейбусе. Олимпийское лежание на траве. Нет такого вида спорта? Жаль! Однако план есть план, и ради будущего сияющего счастья материнства я все-таки еще пару-тройку раз заставила себя нацепить все обольстительные спортивные причиндалы, усесться на это горное орудие пытки и с утречка, до работы, по свежей росе ездить взад и вперед по району, совершенно не представляя, что делать, если все же встретится ОН, Владимир. Но ОН, видимо, катался на других неведомых дорожках. А я, как леший, с растрепанными волосами и проклиная все на свете, колесила совершенно одна, пугая разве что кошек своей неумелой ездой. Ну и немного еще пешеходов.

– Черт, – материлась я, катясь на велосипеде по улице Расплетина. Нет, определенно надо придумать что-то другое. Не могу же я вот так ездить вечно! У меня от этого всего даже руки трясутся. Почему же такая жара, почему этот июнь не дождливый? Всегда же дождливый, а в этом году – нате вам. С утра двадцать пять градусов. И кто вообще придумал эти чертовы очки, в которых от пота все запотевает и ни черта не видно? И что это за звон? Что, у меня уже в ушах звенит?!

– Да сворачивай ты! – раздался чей-то громкий крик, источник которого я сначала даже не вычислила.

– А? Что? – вскрикнула я, все еще не понимая, откуда идут эти треньканья. И только тут заметила (это все очки виноваты), что по тротуару прямо на меня летит другой велосипед.

– Сворачивай! – кричал велосипедист, и надо отдать мне должное, я совершенно искренне попыталась сделать именно то, что он мне советовал. Я вывернула руль в какую-то там сторону, не слишком понимая, в какую. В конце концов, я же не сдавала на право вождения велосипеда. И вот результат – сначала раздался непонятный хруст, потом меня вдруг подняло неожиданно высоко, причем без велосипеда. Он решил остаться там, где и стоял, а я, напротив, продолжила движение.

– Вот черт! – раздался крик, а потом состоялось мое приземление, которое с большой натяжкой можно было назвать мягким. Я рухнула в кусты шиповника, истошно заорав не столько от удара о матушку-землю, сколько от кучи мелких шипов, впившихся во все мое крупнокалиберное тело.

– Вы как? – раздался надо мной голос, но отвечать я оказалась еще, пожалуй, не готова. Я в тот момент была как-то не в голосе. Решила просто полежать, подумать о чем-то приятном. Например, о том, что хоть этот дурацкий звон прекратился.

– Вы в порядке? – настойчиво теребил меня кто-то, отчего я только стонала и думала, что этим шиповникам вообще-то надо бы все шипы повырвать. Понаросли тут, понимаешь! Приличной девушке уже и не упади!

– Вы будете отвечать или нет? – снова ворвался голос, и тут меня ослепило солнце. Чьи-то заботливые руки сняли с меня темные стильные очки, а затем произошло то, что иногда зовут судьбой или провидением. Но в тот момент я этого понять еще не могла. Только услышала:

– Это вы?

– Определенно, я – это я, – слабо ответила я и попыталась с минимальным ущербом пошевелить конечностями.