Не в парнях счастье

– Презираю! Все мужики одинаковы. Что тебе, спермы, что ли, жаль? Я не хочу ничего от тебя, мне вообще противна даже мысль иметь дело с мужчиной! Я вообще, наверное, лесбиянка. Просто хочу ребенка! И все. Хочешь, я тебе заплачу? Хочешь, бумагу напишу, что ничего мне от тебя не нужно?

– Ха-ха! – преувеличенно громко расхохотался он, отцепившись от моей ноги. – Если ты такая мамаша, чего не пошла в банк спермы? Там всем наливают.

– Свинья ты! – не зная, как еще его задеть, прокричала я и больно (йес!) пнула его голой ногой по щиколотке.

– Ах ты! – вытаращился он, схватившись за ногу. А я, пользуясь паузой, схватила какие-то части своего гардероба и проскочила в ванную. Реакция у него, хоть и хорошая, но хромает. Как в фильмах ужасов, он попытался вставить ногу между дверью и стеной, когда я запиралась изнутри, но мои пинки оказались вполне эффективными, дверь закрылась, поезд тронулся, я села на край ванны и включила воду. Нет, ну кто просил Елену Станиславовну так хорошо пользоваться техникой? Зачем она не отложила просветительскую деятельность до утра? Я оделась, посмотрелась в зеркало – растрепанное, перепуганное чудовище с выпученными глазами. Чудовище было ужасное, принцесса была прекрасная. М-да, мое чудовище больше не захочет сказать мне и слова доброго, где же теперь брать отца ребенку? Хоть плачь, как обидно. И ведь ничего мне от него действительно не надо!

– Ты там, дрянь? – услышала я после грубого стука в дверь.

– Дрянь на месте, – подтвердила я. – Как насчет белого флага? Я уже вполне готова покинуть твой гостеприимный дом.

– Ты думаешь, я тебя просто так отпущу? Я тебя убить готов, – чуть более спокойным голосом добавил он.

– Десять лет.

– Что десять лет?

– Строгого режима, – пояснила я. – Может быть, даже с конфискацией.

– Я расскажу им про период овуляции и твои разговоры, и меня оправдают, – устало пробормотал он прямо из-за двери. Послышался глухой звук, кажется, он сел на пол около входа в ванную.

– Тебе не поверят. Слушай, давай заключим перемирие. Я где-то лифчик оставила. Я без лифчика не хочу уходить, – попросила я жалобно.

– Зачем тебе это?

– Лифчик? Ну, в принципе, ты прав. Грудь у меня не такая большая, можно и без лифчика, но как-то я к нему привыкла. Я с ним сроднилась…

– Зачем тебе беременность?

– Беременность? – тупо повторила я. – Чтобы через девять месяцев получился ребеночек.

– Но почему я?

– Потому что мне понравился, – попыталась подлизаться я. Владимир помолчал, потом вздохнул.

– Опять врешь.

– Ладно. Потому что ты здоровый. Спортивный, бегаешь, плаваешь. Это важно. И потом, я долго думала: в нашем районе все то пьют, то еще больше пьют. Никого другого нет. Вот и вспомнила про тебя.

– Да? – удивился он. – Но мы же вообще не знали друг друга.

– Знаешь, сколько еще клиентов нашего банка приезжают на спортивном велосипеде? Ноль! Ты такой один.

– Нет, это не так. Многие по утрам бегают. Это вообще довольно популярно.

– Может быть. Я других не видела. И потом, у тебя очень красивые глаза. И хочешь верь, хочешь – нет, ты мне правда понравился.

– Понравился, – язвительно и зло рассмеялся он. – Как конь на базаре. В зубы мне не хотела посмотреть? Хотя о чем я! Ты же вообще хотела сделать все анализы.

– Мне хотелось, чтобы у ребенка были такие же зеленые глаза. И улыбка. И рост. И… вообще все. Пять чтобы языков выучил. Я бы его любила. Нет, серьезно, – вещала я сквозь щели в дверном проеме. – Я не могу ни в какой банк спермы, откуда я знаю, кто ее там сдал? Может, уголовник. Или китаец.

– Значит, это был точный расчет? Но ты хоть понимаешь, что вот так использовать людей – как это подло? – спросил он. Я открыла дверь и вышла. Владимир сидел у стены напротив и смотрел на меня. Волна отхлынула, и он уже не бросался с криками. Наоборот, сидел, прикрыв рукой глаза, как будто очень, очень сильно устал.

– Я понимаю. Прости. Я не думала, что это может как-то тебя задеть. Вы, мужчины, так любите случайные встречи, случайный секс. Я не пыталась тебя использовать. Я просто хочу ребенка. Я просто… я даже не представляю, что еще я могла сделать.

– Как насчет того, чтобы сказать правду?

– Да? Как ты себе это видишь? «Привет, хочешь легкого и ни к чему не обязывающего секса? Ничего, если я от тебя рожу?» Да ты бы в ту же секунду исчез. Убежал бы на всех парусах, а бегаешь ты куда лучше меня.

– Да уж… – печально вздохнул он. – Но как же ты… а скажи, тогда, с велосипедом… ведь ты реально разбилась.

– Да, реально. Потому что ездить не умею, – вздохнула я, вытаскивая из-под кровати лифчик.

– Но это все было подстроено. Фантастика, – договорил за меня он. Я только тихонечко кивнула и прошла в прихожую. Владимир остался сидеть на месте. Я надела туфли, проверила, на месте ли сумка и не вывалила ли я по дороге ключи. Все оказалось нормально, и не было больше никакого смысла задерживаться. Я открыла дверь, в надежде, что Владимир скажет мне хоть слово, но он молчал. Тогда я повернулась и тихо прошептала:

– Я не хотела сделать тебе больно. Прости.