Не в парнях счастье

– Кадавр ты! – улыбался Володя. – Вот родишь, я все расскажу нашему ребенку, как ты кормила его исключительно деликатесами.

– Деликатесами? – хмыкнула я. – Одним только, не надо преувеличивать.

– Да уж, какие же вы, женщины, становитесь странные, когда беременеете! Вот уж точно, все ресурсы идут к ребенку.

– Что ты имеешь в виду? – обижалась я, с трудом переваливаясь с ноги на ногу. Владимир до самого девятого месяца заставлял меня делать утреннюю зарядку, только теперь я бегать не могла. Только ходить, да и то с трудом. К тридцать седьмой неделе живот вырос такой, что я за ним не видела земли. Казалось, что это он, живот, ходит, куда ему восхочется, а уж я покорно семеню вслед за ним на нетвердых ногах.

– А что вся кровь приливает не к мозгу, а к плаценте, – как ни в чем не бывало прокомментировал Володя.

– Я тебя побью! – возмутилась я и стукнула его по груди кулаком. – Как ты можешь так говорить! Попробовал бы сам.

– Да я… нет, я просто с медицинской точки зрения. Это такой странный момент в жизни. Никогда не думал, какое это чудо – когда человек растет внутри другого человека. Ведь посмотри, весь твой организм как будто замер, обратил свой внутренний взор внутрь и внимательно наблюдает за каждым изменением, за каждой потребностью нашего ребенка. Я как мужчина просто не понимаю, как такое возможно. Это просто чудо какое-то.

– Да уж. Чего тебе еще остается, – хмыкнула я. – Только анализировать.

– А как вы сбрасываете стресс! – продолжал «восхищаться» он. – Одни эти реки слез, что ты пролила за эти месяцы! А ведь ты вообще-то не слезлива.

– Просто меня многое расстраивало! – попыталась защищаться я.

– Да? Смерть Белого Бима? Ты рыдала минут сорок!

– Не напоминай! – моментально всхлипнула я. Черт меня дернул посмотреть этот фильм, я потом на самом деле неделю не могла успокоиться. И вообще, в чем-то Владимир был прав. Меня расстраивало что угодно. Даже после просмотра какой-нибудь картины типа «Служебного романа» я могла начать рыдать, на этот раз от умиления. Это было глупо, это было неизбежно. Однажды я умудрилась растрогаться тем, как тренер на занятиях для беременных похвалил нас. Кажется, он сказал:

– Диана с Володей выполняют упражнение «перекат» просто идеально!

– Спасибо большое, – ответила я и разрыдалась. Мне вдруг подумалось, как бы я делала все это, если бы была одна. Сейчас, когда срок родов уже практически висел на носу, я и вообразить не могла, как бы обошлась без Володи. Что за глупая идея – рожать одной. Вот что бы я делала, когда ночью захотела бы гребешков? Кто бы побежал за ними в супермаркет? А когда мне было плохо, кто бы меня возил домой? А кто бы выслушивал мои бесконечные слезливые разговоры, подсовывая салфетку? От мысли, что если бы не Володя, я бы просидела девять месяцев у себя в тринадцатой квартире, одинокая, несчастная, под потолком с разбитой штукатуркой, естественно, мне становилось жалко себя и того гипотетического одинокого ребенка просто до слез. Так что я сразу же, не откладывая в долгий ящик, принималась рыдать.

– Просто прорвало, – причитал Володя, пытаясь успокоить меня, пока остальные тренировали мышцы живота, дышали и косились в нашу сторону.

– Ты такой хороший! – хлюпала я.

– Выпей воды.

– Я бы без тебя пропа-а-а-ла!

– Да что ж делать-то, – качал головой он. И такое, поверьте, случалось чуть ли не каждый день. Оставалось только надеяться, что после родов все как-то нормализуется. А роды уже не за горами, практически даже уже и не за равнинами, а за ближайшим поворотом. И все мои мысли были только об этом. До тех пор, пока однажды не раздался телефонный звонок.

Был ранний вечер, начало декабря, но, как и всегда зимой, уже темно. Темнело вообще теперь очень рано, а светлело поздно и как-то неубедительно. Солнце только угрюмо поглядывало в нашу сторону, светить с полной силой оно не хотело, чем-то мы его прогневали. Так что жили в легком дымчатом сером полумраке. Было тепло, теперь все чаще мы финишировали вместо снега на траве. Тепло, сыро, туманно – странный пейзаж для Нового года в Москве. Оставалось только надеяться, что за оставшиеся три недели с лишним все-таки дождемся хотя бы слегка минусовой температуры.

Володя уехал к заказчику еще с обеда, хоть это и была суббота, и планировал провести там весь вечер. Он участвовал в каких-то переговорах, которые непонятно когда должны закончиться. Вообще-то Володя не любил устные переводы, так как они вынуждали его, как он выражался, «контактировать с внешним миром». Он предпочитал ковыряться в бумажках, сидя в своем кабинете, под звуки тихой классической музыки. Шуберта и Чайковского. И не пересекаться слишком много с реальными живыми людьми. Таков он уж был по своей природе, но сейчас, в преддверии даты Икс, хватался за любую работу, чтобы иметь возможность не думать о деньгах, когда они понадобятся.