Не верь глазам своим

— Пунктик у нас в семье: прежде чем что-то утверждать — делаем тесты ДНК. Так что — сделай тест, чтобы потом не разочаровываться. Звони!

Глеб развернулся и не прощаясь ушел.

А пожилой мужчина. после стольких лет претендующий на звание отца, остался сидеть с зажатой в руке ложечкой.

67

Вернувшись домой, Глеб хотел не рассказывать Ирине, почему так задержался, но подумал, что тайн в их семье и так слишком много, и рассказал.

— Я пригласил его к нам в гости… на часок. Ты же не против?

— Нет. Ему, наверно, очень непросто было встретиться с тобой — по сути он отказался от тебя еще когда ты даже не родился… Спасибо твоему отцу, он женился на твоей маме, и ты родился, — Ирина замолчала, вспоминая свой разговор с Верой, тяжело вздохнула. — Как это ужасно… отказаться от своего ребенка, а потом думать о нем и мучаться всю оставшуюся жизнь. Вера родила… и хочет оставить ребенка в роддоме, если семья отца не заберет его к себе.

— Это их проблема! — не посочувствовал Глеб.

— Жалко мальчика…

— Не жалей! Она уже нашла его настоящего отца… лет за пятьдесят!

— Как это? Стас же просил его забрать…

— Устарела твоя информация! Все у них хорошо: квартирка, машинка, вещей навалом!

— А любовь? — печально выдохнула Ирина, по мимо своей воли жалея Веру — разве можно сравнивать материальные блага с любовью?!

— А любовь за деньги не продается! — ответил Глеб и сменил тему. — Ты знаешь, сегодня посмотрел на своего биологического папашу и захотелось поставить в нашу мансарду пару тренажеров — буду разряжаться железом последние два месяца за неимением желаемого секса! Пойдем посмотрим, куда их приткнуть, чтобы не мешались.

Они поднялись в мансарду.

Ирина хотела предложить поставить тренажеры по обе стороны от окна, но Глеб не дал ей такой возможности: обнял, поцеловал в губы…

— Ты думаешь, я буду тратить время на какие-то железяки, когда осталось меньше двух недель до запрета секса?

Он стал пылко целовать ее, подчиняя языком и поначалу она покорилась, но потом протиснулась сквозь его зубы и придавила его язык, он позволил ей «поподчинять» себя и даже слегка пососал ее язычок, но потом прихватил его зубами, и она охнула, убрала язык и отстранилась от его губ, обидевшись.

— Я здесь хозяин, — жарко зашептал он, подхватывая ее и неся к кровати.

— Я ведь могу и отказаться, — садясь на кровать, чуть улыбнулась она, но глаза при этом у нее были обиженные. — Что ты будешь тогда делать? Настаивать или останешься без…

— Настаивать, и ты подчинишься! — твердо произнес Глеб, не допуская возражений.

— Конечно, с радостью… А ты? Ты не любишь подчиняться?

— Нет!

— Но ведь когда я делаю тебе эротический массаж, ты подчиняешься… — возразила жена.

Глеб сел рядом, обнял ее за плечи, взяв за подбородок, повернул к себе ее голову.

— Нет, я тебе тупо доверяюсь, и ты доставляешь мне удовольствия.

— А когда ты доставляешь мне удовольствие, разве ты не подчиняешься моим желаниям?

— Нет, я просто отступаю от своих желаний, доставляю удовольствие любимой, а потом получаю свое.

— Значит, мне нельзя тебя покорять… — сделала Ирина вывод, вспоминая, что всегда она покорялась его напору и страсти, подчинялась его желаниям и выполняла им задуманное.

— Можно! И проявлять инициативу, и покорять, и возбуждать, и даже насиловать! Разрешаю! Но победителем всегда должен оставаться мужчина! Запомни это, конфетка. Мужик, подчиняющийся женщине, никогда не сможет решить проблему, не оглядываясь и не получая одобрения, никогда не возьмет на себя ответственность за семью, где есть сильная женщина. Никогда не примет решения! Ты такого мужчину себе хочешь?

— Нет! Я хочу тебя — моего победителя! Но как же мне быть, если мне нравится, когда ты делаешь, как я хочу, когда посасываешь мой язычок… голова идет кругом, и я завожусь еще больше…

— Просто попросись… и лаской ты добьешься гораздо больше, чем покорением и напором.

— Маленькие женские хитрости… Я это знаю, но иногда хочется повоевать! Посопротивляться!

— Я только «за». В сексе! Родишь и стань не ласковой киской, а дикой пантерой, но не переборщи — в отличии от отца, которому нужны бушующие страсти, завоевание и покорение, скандалы и раскаяния, мне нужен покой в доме: не поле битвы, а тихая, спокойная гавань, где тебя ждут с любовью и куда хочется возвращаться — наслушался родительских скандалов в детстве и юности… Бежать хочется из такого дома! И не возвращаться…

Ирина вдруг моментально погрустнела — эти его откровенные слова, услышанные ей давно-давно, тогда настолько запали ей в душу, настолько поразили ее романтическое воображение, наполнили ее любящее его сердце жалостью и состраданием к ее мужчине, такому брутальному и фривольному на вид, а в душе такому ранимому и несчастному из-за скандалов родителей, что она тут же поклялась себе никогда не устраивать с ним скандалов и ссор, чтобы не случилось в их совместной жизни…

— Я помню… ты мне говорил об этом в нашу первую ночь…

— Чтобы потом ты не устраивала мне скандалы и не качала права, что ты отдалась мне до свадьбы… Ты сама так захотела!