Не верь глазам своим (СИ)

— Если ты сейчас скажешь: «А как же Генри?» я тебя убью! — прошипела девушка, однако Алекс покачал головой.

— Ну не думаете же вы, что она с этим Николя спит? Он классный мужик, такой шухер в лицее навел, когда Лайла оказалась в центре скандала. Заставил все убрать и уладил все последствия. Ему пришлось выкупить что-то там, чтобы войти в попечительский совет… — на этих словах Лайла побледнела. Она на самом деле до сих пор не представляла, что пришлось сделать ее другу, чтобы она смогла избежать проблем и последствий. А было время, когда она думала, что те деньги, о которых она прочитала в переписке были самой большой проблемой.

— Такое рвение ради незнакомого человека наталкивает на определенные мысли… — Каролин была смущена, но не сочла нужным промолчать.

— Чего?! — Алекс совсем некрасиво выразился, но учитывая полнейшее изумление на его лице, это было простительно. Лайла только поджала губы и бросилась в свою комнату.

Она проревела до глубокой ночи, игнорируя мягкой поскребывание Алекса в дверь, и любые попытки родителей поговорить. Телефон, лежавший на подзарядке, она так и не включила. Говорить не хотелось. Ни с кем, кто мог бы сейчас поддержать беседу, говорить не хотелось. А с кем хотелось, не моглось. Она уже представила, как едет к Николя в ресторан и согревается в одном его присутствии. Но отбросила эти мысли. Он и так слишком много сделал для нее, чтобы опять грузить его своими проблемами. Но только с ним она могла бы помолчать. В итоге, промаявшись почти до трех ночи, он все же набрала его номер.

— Мадемуазель Лайла, что-то случилось?

— Да. Николя, просто побудь на связи… — Она только услышать его вдох.

— Конечно, друг мой. Давайте помолчим.

Спустя почти час, когда они обменялись максимум пятью фразами, девушка наконец почувствовала, что сможет заснуть.

— Спасибо. С тобой так хорошо молчать.

— Обращайтесь, мадемуазель Лайла. И помните, я всегда помогу вам, и я всегда рад видеть вас. Я был искренне счастлив принимать вас у себя в гостях и хочу напомнить, что двери моего скромного жилища всегда открыты для вас. Теплой ночи, милая моя.

— Спокойной ночи, Николя.

Она заснула, чтобы утром совершенно неожиданно наткнуться на письмо.

Утро было отвратительным. Никаких конкретных причин, чтобы объяснить, почему оно было таким, у Лайлы не было. Но ощущение было именно такое. Прислушавшись к тишине в доме, девушка расслабленно вздохнула. Родители на работе, Алекс на учебе. Значит, она одна. Снова. Но сейчас это было скорее в плюс. Вчерашний разговор не прошел бесследно. Ей все еще было обидно и горько от реакции родных. Она включила компьютер и сразу же кликнула на сборник музыки. Держать настроение в минусе она не планировала. Приняв душ и наведя на голове приемлемый вид, она вроде приободрилась, но тут мелодия сменилась на что-то больное и печальное. Трогающее до глубины души. Как оно попало в ее плейлист стало уже не важно. Слезы полились из глаз без всякого на то желания.

Девушка замерла перед зеркалом, глядя в свои зеленые глаза. Замерла не в силах двинуться. Второй куплет она уже не тихонько подпевала, а завывала в голос вперемешку с рыданиями. С окончанием мелодии она со злостью выключила проигрыватель и снова разразилась глухими рыданиями. Форменная истерика.

— Я так скучаю по тебе, сволочь, так скучаю! Что даже злиться не могу на тебя!!! Сволочь! — она высказывала наболевшее, о чем никому не решалась сказать. В конце концов, она сама загнала себя в такую ситуацию. И она не против в ней находиться — это лучше, чем потерять даже шанс на то, чтобы увидеть его, обнять его. Пусть редко, но все же… Так почему же так чертовски больно по нему скучать?

Часом позже, кое-как успокоив слезы, она вышла на кухню перекусить. Какого же было ее удивление, когда за кухонным островком сидела вся ее семья. Только сейчас девушка поняла — сегодня воскресенье. Она так потерялась в своих странных сутках, что ход времени остался без ее внимания.

— Милая, — мама начала спокойно и с сочувствием, — мы любим тебя и беспокоимся… Де-Буйон тебя обидел? Можешь сказать, мы все решим!.. — Женщина будто не видела выражение лица дочери, продолжая проявлять свою заботу в свойственной, наверное, всем матерям слепоте. — Не нужно было тебе с ним общаться.

— Мам. — начал было Алекс, но увидев отрицательный жест сестры умолк. На ее мертвом лице не отображалось ничего. Она, так и не проглотив ни крошки, просто вышла из дома. Смысл разговаривать о чем-то, если они для себя все решили.

Спустя несколько кварталов ее нагнал брат.

— Это твоя сумка, кошелек и телефон. Ты конечно страшнее атомной войны, но, когда придешь в себя, тебе захочется поесть и поговорить. Сестренка, я волнуюсь, но лезть не стану. Просто знай, что я на твоей стороне. Всегда. — Лайла удивленно и рассеянно посмотрела на него, а потом с горечью бросилась в объятья.

— Спасибо! Спасибо…

— Побыть с тобой? Или нужно уединение?

— Одна… Мне нужно подумать…