Не верь глазам своим (СИ)

Они сидели в парке, после долгой пешей прогулки, пили кофе и болтали. Девушка все еще находилась в состоянии беззаботного счастья после удачной защиты.

В пятницу после подробного пересказа хода выступления, они встретились с Алексом и вполне мило посидели вчетвером: в последний момент к ним смог присоединиться Клеман. Даже Жасмин смогла внесла свою визжащую, кричащую, умопомрачительно балдеющую лепту в поздравления, во время позвонив девушке по видеосвязи. Клем, улучив секунду между поздравлениями, будто невзначай бросил: «Созвонимся позже, Жас, тут такие запахи, что невозможно устоять…» После небольшой паузы девушка засмеялась: «Ну, хоть что-то не меняется у вас там…» — попрощалась, но то, как засветились ее глаза говорило о многом.

Николя, извинившись, хотел было покинуть их компанию, сославшись на работу, не желая смущать парней, но Лайла схыатила его за руку:

— Эй, ну неужели Этьен не может тебя заменить на часик? Если бы не ты, ничего этого не было бы… Пожалуйста! — и она выразительно посмотрела на брата, потом на друга, чтобы те подключились к ее просьбе.

И если сразу общение и правда было неловким, поскольку обоим ребятам было сложно расслабиться в присутствии старшего мужчины, то по мере продвижения ланча их беседа все оживала. Николя, обладая аристократическим воспитание и манерами, вел себя непринужденно и легко, не выпячивал свой опыт и статус, создавая свободную и дружелюбную атмосферу. Наверное, в этом и крылся секрет истинного короля: даже самый простой человек не испытывал неловкости в его присутствии.

В конце концов, они расходились, пообещав обязательно собраться через неделю в той же компании.

Окрыленная своим успехом, Лайла прошлась по магазинам, прикупив себе пару обновок, и, вернувшись домой, отрубилась.

Субботу она позволила себе провести в пижаме, провалявшись до обеда в постели, болтая ни о чем с Жасмин, до слез в глазах благодарная подруге за то, что не поднимает больную тему и помогает поддерживать настроение на высоте.

Все воскресенье она хандрила. Николя пропал на работе, и, видимо, там были какие-то проблемы, потому что домой он вернулся очень грустным и непривычно закрытым, заставляя девушку беспокоиться и проявить нечастую заботу о мужчине: она разогрела ему ужин, несмотря на почти третий чай ночи, налила горячую ванну в хозяйской ванной комнате, а на ночь приготовила ему чашку чая. И хотя они просидели в тишине все время, пока чаевничали, его благодарное прикосновение к ее руке говорило о многом и чуть-чуть успокоило. Зато волнение за Николя заставило ее выбросить из головы все бессмысленные переживания. Целый день из ее мыслей не уходил Джей и его случайный шепот. Она так ярко помнила, как тот произнес ее имя, но никак не могла отделаться от ужасного ощущения, что это прозвучало так же, как получалось произнести только у Генри — задевая какими-то неведомым способами самые струны ее души, заставляя замирать сердце и дыхание. Она анализировала свои чувства, и понимала, что ее недавний друг был прав на все сто процентов: за время работы над книгой она, действительно, не только оценила талант музыканта. То, о чем он пел, то на какую музыку он ложил свои стихи — все это вызывало в душе Лайлы не просто приятные ассоциации или воспоминания, а сильные, глубокие эмоции, заставляющие переживать особенные моменты ее жизни, неповторимые, уникальные. Его мелодии раскрывали Джея с такой стороны, которую до этого девушка не знала, и которую очень хотела узнать. И этот интерес был сугубо личным, никак не относящимся к предмету книги. И, конечно, Лайла отдавала себе отчет в том, что романтизирует исполнителя, что смотрит на него сквозь призму своего опыта, но тот чертов трепет в душе унять не могла. Она влюбилась в него, создающего на ее глазах историю своего жизненного путешествия, и то, как они с ним были похожи через эту историю, не могло не увлечь Лайлу. Она понимала, что внутренне разделяет с ним каждую песню, чувствуя, что есть что-то общее у них — общий опыт, общие переживания. Что-то, что они пережили отдельно друг от друга, но разделяют, несмотря на то, что сам певец об этом не догадывается.

В голове все путалось, а каждая попытка разобраться в себе, понять, как же могло так получиться, что едва знакомый парень стал ей в какой-то момент ближе любимого человека, решить, что же делать со всем этим, только усугубляла путаницу. К концу дня у девушки было такое жуткое настроение, что она едва не заплакала от бессилия и непонимания, что же ей делать с Генри. Ведь чувства к нему никуда не делись… Поэтому приход Николя оказался весьма своевременным, а забота о нем принесла некоторое душевное равновесие. И засыпая, Лайла думала о том, что она ужасный человек, раз чужая беда оказалась на пользу ее странному, почти коматозному состоянию.