Не верь глазам своим (СИ)

— Да уж. У него, пожалуй, нет выбора. Знаешь, я ведь уже подготовил сделку по продаже квартиры, — он так и не сказал друзьям, откуда она у него, — а тут… Он почти все, что у него было отдал на восстановление Риччи. Я этого до сих пор не могу принять… И я благодарен, но… Понимаешь?

— Да. Они ещё такие дети, но решения у них вполне взрослые. Ты тоже многое сделал для него.

Тогда перед отъездом в колледж, Клеман прошел весь законный путь от подачи заявления на отца Мартина, до оформления документов на опекунство. Риччи каждый день его за это благодарит до сих пор. Тимур всего несколько дней томил их неведением, а потом сказал, что помимо его способа решения проблемы, нужно обязательно обратится к властям. Иначе Мартин до восемнадцатилетия обязан будет жить в доме родителей. Так что семья Клемана приняла на себя заботу о парне, оставив жить у себя. Клем долго не мог наладить нормальное общение между ними, ненависть к его поступку пусть и не жгла раскалённым железом, но не отпускала. Однако, глядя на его заботу о младшему брате, постепенно он смог найти в себе силы, чтобы простить его и понять поступок брата. Тот в свои пятнадцать относился к своему чувству намного серьезнее, чем сам Клеман в его возрасте.

— А вот и они! — Лайла кивнула на вход в кафе и улыбнулась. Рич шел уверенно и легко. Все заботы Мартина оправдались. Не зря он искал лучших врачей и до ссор и обид младшего заставлял делать все необходимые тренировки, чтобы Риччи смог полностью восстановиться. Врач обещал им, что в следующем семестре он сможет вернуться в лицей, а через год снова заниматься спортом.

— Вы все необходимое подготовили? — пара дружно кивнула, и то, как светились их глаза, эта милая синхронность в движениях вызвали добрую улыбку у девушки.

План был простой. Они закатят рождественскую вечеринку у Генри в апартаментах. И каждый новый гость будет приносить с собой чемодан, украшенный праздничной лентой и оберткой, и складывать под ёлку. А когда все ее вещи окажутся в доме, Лайла расскажет, что она решилась на переезд.

Их отношения развивались будто заново. Они медленно сближались, боясь торопить события, хотя их связывало столько воспоминаний, что иногда это казалось смешным. И все же, девушке нужно было время, и Генри не смел настаивать.

— Я так рад, что ты тут! — Риччи обнял брата и счастливо вздохнул, — праздновать Рождество в семье — это ли не главная радость?

— Я не мог не приехать… — пробормотал Клем, и Лайла рассмеялась:

— Но не ради нас…

Пока парни отошли к бару, Клеман быстро склонился к подруге и проговорил:

— Знаешь, я ведь все еще люблю ее. Всегда любил. И мне кажется, я готов попробовать…

Глаза Лайлы зажглись восторгом и пониманием. А потом тревогой:

— Но ведь она с Эваном…

— Это ничего не меняет. После той презентации, когда я транслировал ей концерт, все как-то изменилось… Мы стали ближе, и с каждым новым разговором… Мы будто снова стали теми друзьями, что были раньше, и даже больше. Я готов сказать ей, как я к ней отношусь. А решение принимать ей… Я даже думал поговорить с Эваном… Но потом подумал, проанализировал свои наблюдения, и понял, что он и так все знал. И знает сейчас. Он не может не видеть того, что с ней происходит. — Клем замолчал, потому что к ним возвращались ребята, и Лайла успела только шепнуть:

— Можешь рассчитывать на полную мою поддержку.

Жасмин сладко потянулась и поправила простынь. Легкое прикосновение к плечу, перешедшее в нежный массаж, а потом и в теплый утренний секс, принесло бодрость и яркое, абсолютное понимание:

— Я люблю его…

— Я знаю. И тебе пора возвращаться домой… — Эван поцеловал ее шею, провел пальцами по изгибу талии и остановился на спине. — Я брал билеты в один конец для тебя.

Девушка рассмеялась:

— Все то ты знаешь обо мне… Я чувствую, что предаю тебя… — она стала серьезнее.

— Нет, не чувствуешь. Ты считаешь, что должна это чувствовать, но это не так. Я больше не нужен тебе. Ты всегда будешь здесь, — он показал на свою голову, — и здесь, — теперь его палец остановился на своей груди, там, где сердце. — И даже не начинай думать, что делаешь что-то неправильное. Ты всегда его любила. У нас всегда был лишь небольшой отрезок времени. Но за этот отрезок ты подарила мне целую жизнь…

— Ты знаешь, что я тебя люблю? — Жас нежно и тепло улыбнулась, устраиваясь на его плече.

— А я тебя… Спасибо, солнышко, за это время.

— И тебе… Почему это звучит, как прощание?

— Потому что так оно и есть. У тебя самолет вечером, и я не думаю, что мы вновь увидимся. Но если я снова буду нужен… Я просто искренне верю, что ты у меня умная девочка, и этого не случится.

— Как много я могу позволить себе рассказать ему? — она уперлась подбородком в его грудь.

— Если ты спрашиваешь меня, то уже знаешь ответ. Просто начни с чистого листа… — парень ласково поцеловал ее губы, а потом внезапно впился в них, разжигая новую страсть. Из постели они выбрались только через час, и почти не общались. Только долго, бесконечно долго целовались в аэропорту, отдавая дань их состоявшимся отношениям, заканчивая их навсегда.