Не верь глазам своим (СИ)

Опустившись в кресло, Ирина внимательно прочитала документы, подписала и, захлопнув папочку, довольно улыбнулась… Свое унижение она еще как-то бы пережила, а вот нападки на своего ребенка!.. Такого она терпеть не станет! И пусть Глеб обижается, но поставить на место его снобистскую мамашу стоило уже давно! Можно подумать, что она голубых кровей! Нет — все это их благосостояние заслуга свекра — благодаря его стараниям, уму, оборотливости и деньгам они достигла такого положения! Теперь она знает, что свекровь никакая не «боевая подруга» и не поддерживала мужа, не сохраняла семейный очаг, не терпела лишения и совсем даже не «в горе и радости» жила все это время со свекром, а пила из него кровь и не отпустила его к любимой женщине с ребенком…

Вот так, невзначай окунувшись в чужую жизнь и чужие проблемы, Ирина вдруг задумалась над произошедшей ситуацией с Верой…

А если бы Глеб ее разлюбил, полюбил бы другую женщину, ждущую от него ребенка, но он бы не уходил из семьи из-за детей… Как бы она поступила? Как бы она относилась к их ребенку? А если бы он любил бы ее, а связь с другой женщиной была бы роковой ошибкой? И она простила бы его и осталась с ним, но он не бросил бы своего ребенка на стороне и помогал… Как бы она относилась к тому ребенку и сложившейся ситуации? Как же надо любить человека, чтобы простить его, понять, принять, стать снова счастливой и сделать счастливыми любимого и детей… Сколько сложных, неразрешимых вопросов! Но одно Ирина знала точно — сохранять семью надо ради любви! Любви родителей! Любви мужа и жены, а не детей! Нелюбящие, ненавидящие друг друга родители не могут сделать детей счастливыми — лучше расстаться и научиться жить по раздельности… общаться с детьми, любить их… и стараться оставаться человеком в любой ситуации.

Вот, например, в той, в которую ее сейчас втягивает свекор, подарив ей свой огромный особняк!!!

Она приняла его дар и подписала документы на оформление перехода права собственности! Да, а почему бы и нет! Он подарил ей семейную иконку, как матери его внучков, продолжателей его рода, а теперь он дарит им «родительский дом»… Почему не Глебу? Яснее ясного: его имущество могут арестовать, а потом для Инессы Сергеевны ничего не изменится — раньше домом владел нелюбимый муж, теперь — любимый сын! А если дом принадлежит чужому человеку, пусть даже невестке, то она уже живет в нем на птичьих правах…

И вдруг Ирина застыла от «нехорошей» догадки — вдруг Илья Семенович смертельно болен! — вот и раздаривает свое семейное… но не хочет, чтобы оно досталось после его смерти его официальной жене, которая всю жизнь его мучала! Хочет передать это сыну, но так чтобы Инесса не наложила бы на него руку! Сын всегда исполнит просьбу матери и передарит дом.

И когда в кабинет вошел взволнованный Илья Семенович, Ирина уже другими глазами смотрела на свекра — больной, несчастный, страдающий человек, столько лет терпящий нелюбимую жену, не понятно по какой причине…

Нелюбящие друг друга люди должны расставаться!

Дальше события стали развиваться с такой скоростью, что Ирина не успевала следить за сменой дней, она даже в загородный коттедж к дочке приезжать стала через день, а то и два, возложив заботу о ней на двух нянь и маму: с раннего утра анализы и процедуры, обследования у врачей, потом разбирательства на фирме с поставщиками и недовольными получателями грузов, проверяющими из полиции, адвокатами — Глеба (по уголовным делам) и ее собственного (занимающегося недвижимостью — постепенно кроме особняка и их двухэтажной квартиры в центре с видом на Кремль, она стала обладательницей виллы в Испании, апартаментов в Лондоне и какой-то уникальной яхты размером чуть ли не с пароход!), детективами, откапавших какие-то подозрительные звонки из офиса с левых телефонов и записи с камер наблюдений с соседних зданий…

Дело о похищенных со склада грузов сдвинулось с мертвой точки: отыскались и другие похищенные товары, отследились фуры, выяснились незаконные грузополучатели… но все это не снимало вины с Глеба Левицкого — он организовал, украл, получил страховку, перепродал… и т. д.

Каждый день Глеба возили на допрос к следователю и получить «внеочередное» свидание адвокату никак не удавалось, но они созванивались раз в три дня, разговаривали и уже не чувствовали себя оторванными друг от друга. Когда же у адвоката получилось «выбить» свидание, оно было кратковременным и под камерами — им даже за руки взяться не разрешили, и под угрозой прекратить свидание они смирились, но они виделись, разговаривали, и это поддерживало обоих.

Увидев, что Ирина изменилась: ушла беспечность, легкость, беззаботность, ей словно взвалили на плечи тяжелую ношу… он взвалил, взвалил, устранился и наблюдает со стороны за происходящим… Глеб стал винить себя в этом, казнить себя за допущенную ситуацию, раскаиваться в своих «грехах», совершенных до рождения дочери, впадая при этом в уныние, в неверие в хороший исход дела и какую-то обреченную отстраненность… Почти месяц заключения оказался для него тяжелым испытанием!