(не) Верь мне

Никарии здесь раньше бывать не приходилось. Соседи по общежитию в круг интересов девушки не входили, а мормолика имела привычку появляться через окно. Боевой настрой и жажда мести немного поутихли, когда встретившийся на пути вепрь-перевертыш выдохнул в лицо агента Верис кольцо галлюциногенного дыма.

— Приииивээээт, — отбросив с морды локон фиолетовой челки, томно произнес он. — Я Каба-а-а-ан.

— Я-кх-кхэ вижу, — сказала Ника откашлявшись. — Не знаешь, в каком номере живет Лушана? Лушана Хазенфус.

— В мо-о-о-о-емм, — невозмутимо ответил перевертыш. — Заходы.

Ника отмахнулась от новой порции петлеобразного дыма и спросила:

— А в твоем хлеву, балкон-то есть?

— Балкон есть в склэпе у мур…мур…мурмолики.

— Вот как раз туда мне и надо.

— Я про-о-воожу.

— Просто скажи, какой номер, сама найду.

Кабан шаловливо поднял бровь, глянул искоса и сказал:

— Настаиваю. Пыво хочешь?

От самодовольной кабаньей рожи девушку передернуло.

— Нет.

— А мармаладки?

Ника создала мини-торнадо у себя на ладони и недобро посмотрела на перевертыша.

— Понял, не брэвно, — сказал вепрь, пропуская посетительницу дальше. — Чэтвертая двер отсюда, — Кабан, цокнув копытом, сделал затяжку.

Ника прошла три номера, последний из которых был открыт и являлся пристанищем бесстыдного очкарика, щеголявшего по квартире в одних трусах. Девушка прошла дальше, остановилась у облупившейся двери. Дернула ручку — закрыто. Постучала — тишина. Верис уже была готова вернуться к себе домой и попробовать попасть в квартиру приятельницы через окно, как вдруг доброхотный вепрь, навалился на дверь и приподнял ее вверх. Та возмущенно похрустела и отворилась.

Кабан триумфально оперся на косяк, мордой показал в открытую комнату и, подмигнув Нике, кичливо сказал:

— Проходы-ы-ы.

Ника подозрительно покосилась на перевертыша.

— Нэбоись, я тут дэжурный. Кого хочу пускааю-у-у-у, кого хочу, — вепрь послал пламенный воздушный поцелуй, добавил, — нэ выпускаю-у-у.

Ника сделала шаг назад.

— Мне нужна паршивая мормолика, а не ее апартаменты.

— Я думал тебэ нужен балкон. Ты заходы, подождошь толстуху ту-у-ут.

Ника шумно вздохнула и прошла в комнату. В конце концов, она ничего не теряла — у мироздания в последнее время сплошные шутки.

Квартирка, в которой жила Лушана была даже более убогой, чем комната Верис.

Кухню от спальни отделял громоздкий набитый газетами и журналами книжный шкаф. Телевизор в комнате остался включенным, демонстрируя гостям, как небольшая группа тучных женщин машет руками, стойко выполняя приказы тренера. Кабан прошел вперед, вместе с пышками сделал несколько движений, потом решил поделиться какой-то историей. Ника, с неподдельным интересом разглядывая комнату мормолики, поэтому быстро утратила нить повествования. На дверце холодильника была приклеена обложка глянца с изображением стройной девицы, вместо чайника использовалась банка с кипятильником, а на давно сгоревшей плите стояли две дополнительные конфорки. В комнате перед телевизором находилось устрашающего вида продавленное кресло, из-под которого выглядывала пара стоптанных тапок, коробка с недоеденной пиццей на полу, рядом — несколько пустых банок газировки. Осознав всю убогость существования лилововолосой девицы, Ника была готова ее простить, если бы за воздвигнутой на рабочем столе книжной крепостью, девушка не увидела фотографию отца. Агент Верис подошла ближе, небрежным движением схватила серую картонную папку, на которую было приклеено фото ее и Фроста. Задетая гора книг повалилась на пол.

— Твою мать, — открыв папку, выругалась Ника. — «Любимый предатель».

— Шо? — откусывая, оставленную пиццу спросил вепрь.

— Эта дрянь пишет какую-то книгу про меня.

— И шо?

Раздраженная Ника хотела залепить Кабану подзатыльник, но остановилась, встретившись взглядом с бывшей приятельницей. Лилововолосая мормолика стояла в дверях комнаты и удивленно хлопала глазами, предчувствуя волосяницу.

— Лу-у-у-ш-ш-ша-на, — прорычала Ника.

— Я все объясню, — прощебетала мормолика.

— Давай! Попытайся сделать так, чтобы я тебя не придушила.

— Не нужно свирепостей. Твоего имени в книги нет.

— А в статье есть!

— Теперь я журналист, — Лушана сделала еще один робкий шаг назад и похвасталась, висевшим на шее, серебристым пропуском корреспондента. — Не рада за меня?

Медленно приближаясь к лилововолосой, Ника размашисто помаячила серой папкой.

Мормолика побледнела, попятившись, натолкнулась на дверь и замерла.

— И о чем эта книга? — грозно спросила Ника.

— Это только наброски? — Лушана лихорадочно начала придумывать подходящее объяснение, несущее за собой минимальные физические повреждения.

— Любимый предатель?

— Это черновое название.

— Черновое?

— Луша! — не выдержал вепрь-перевертыш. — Да скажи ты дэвице, шо это такоэээ! Невидэшь она в исступлении.

— Кабан, предлагаю тебе заткнуться и перейти мне в оберегатели. У этой высокородной дэвицы не все в порядке с психикой, — сказала лилововолосая цинично.

Подсознательно Ника всегда сомневалась в искренности мормолики, но сейчас все равно чувствовала себя преданной и раздавленной, как случайно попавший под колеса жук.