(не) Верь мне (СИ)

— Так ведь никто и не разбирался. Он считался мертвым. То что среди всех кого мы знаем межпространственные порталы может создавать лишь Фрост, не значит, что это был именно он. Признайся, Никуль, что ты так бесишься, потому что была в него влюблена и он тебя разочаровал.

— Что? — возмутилась Ника.

— Что? — удивился Кирран и посмотрел на подругу.

— Что за бред ты несешь?

Дин с улыбкой развалился на стуле.

— А я, как бы, твой дневник читал…

Ника смерила Репентино презрительным взглядом и молча вышла из кухни.

— Ну, ты скотина, — немного погодя шепнул приятелю Кирран.

Репентино поставил тарелку с бутербродами на стол и придвинулся к приятелю ближе.

— А что не так? — тихо заговорил Дин. — Я озвучил правильные вещи. Она же наверняка хочет, чтобы Фроста стерилизовали и превратили в овощ. Но глянув в историю ее болезни, Никулю никто слушать не будет. А насчет портала надо еще доказать. Считаешь иначе?

— Я насчет дневника. Ты правда читал его?

— Угу.

— Какой ты отвратительный человек. Она все таки твоя сестра.

— Ну и что? Давно дело было. Я ее особо не знал тогда, — Дин пожал плечами, — я только что обрел своего отца, а она жила с ним с самого рождения. Стало любопытно.

— Но а говорить сейчас про это зачем?

— Потому что она врет себе и нам.

Кирран допил бутылку крепкого пива и потянулся за новой.

— Насчет Фроста? Он правда ей нравился?

Репентино постучал друга по плечу.

— Ой, да расслабься, по Фросту тогда все девчонки текли. Такой таинственный и улыбчиво-молчаливый брюнет. Ника тоже считала его красавцем и мечтала… чтобы он посадил ее на свои колени… и что-то там в этом духе. Достаточно невинно надо признать.

— Ладно не продолжай, — отмахнулся Кирран.

— Тьфуу! — сплюнул Репентино, повысив голос. — За благородное сюсюканье первый приз тебе. Зачем быть с ней таким слюнявым добряком?

— Это называется дружба.

— Что, правда? Про френдзону слышал? Никуля по этой дружбе дала тебе хоть разок?

— Причем здесь это? — возмутился Кирран.

— Это всегда причем. Хотя, правильно, ты неудачник. Я бы тоже не дал… А Фросту бы дал, у него такие выразительные брови были, — Репентино дернул бровями. — И она даст. Ведь ей больше не четырнадцать. Теперь, ее девичье желание сесть ему на колени вполне себе реально.

Кирран молча встал из-за стола. Дин поморщился от скрипа стула и проводил друга взглядом.

— Все такие нежные… и молчаливые…

***

Ника вздрогнула и проснулась, когда дверь в ее комнату с шумом шарахнулась о стену. На пороге появился размытый пошатывающийся силуэт. Девушка выглянула из-под одеяла, заинтересованно вытянув шею. В комнату ввалился мертвецки пьяный Мак-Кирран-Сол. Бурча что-то под нос, он закрыл дверь, провернув несколько раз ключ в замке. Ника приподнялась и насмешливо сказала:

— Вообще-то это моя комната.

Кирран кивнул и стянул с себя брюки.

— Кир, ты перепутал комнаты. Это моя, — громче повторила Ника.

— О! Ты не спишшшшь, — удивился тот. — Знаю. К тебе пришел.

— А дверь зачем закрыл?

Кирран стянул футболку и завалился на кровать, чудом не придавив подругу. Пружины вознегодовали скрипом. Ника повернулась на бок — стало не так тесно.

— Живой? — полюбопытствовала она.

— Нет, — в полудреме сказал Кирран. — А это правда?

— Ты про что?

— Тебе Ф-фрост нравится?

— За этим сюда пришел?

— Ты ведь знаешь, что ты мне нравишься? Ты — мне. Нравишься.

Ника расхохоталась:

— Подходящее время для душевных разговоров.

— Я серьезно.

— Знаю…

Кирран взял Нику за руку и икнул.

— Я бы хотел, чтобы мы были не просто друзь-зьями. Чтобы ты с-сидела на моих коленях. А ты-ы так холодна ко мне?

Ника выдернула руку.

— Холодна к тебе?

— Угу-у. Я не нравлюсь тебе?

— Нравишься, Кир. Ты мне нравишься.

— Тогда в чем дело?

Ника разозлилась.

— А дело в том, что ты говоришь об этом только когда напьешься. Я что не заслуживаю, чтобы за мной нормально ухаживали? Хоть бы раз на свидание позвал…

Кирран пожал плечами:

— Так мы постоянно куда-то ходим.

— Как друзья. А еще с нами часто бывает этот утырок.

— Дин?

— Он самый.

— Так это твой бра-ат и мой друг… — Кирран повернулся на спину. — Я же люблю тебя, Ника.

— Тьфу! Твои слова ничего не стоят, — возмутилась она. — Ты можешь мне это сказать когда трезвый будешь?

В комнате раздался храп.

— Признание в любви, которое ждет каждая, — прошептала, заботливо накрывая Киррана одеялом. Какое-то время она на него смотрела. Ей было по-настоящему жаль, что настолько хороший человек мог вести, по сути, такую поганую жизнь, смысла в которой не видел и он сам.

Ника часто была одинока даже в присутствии лучшего друга. Ей, как и многим представительницам слабого пола, нужно было не простое участие, но и нежность, забота, не имевшие ничего общего с лобызанием, которым мог одарить поддатый Кирран. Нике хотелось чувствовать себя особенной. И единственной. Хоть для кого-то…

Из-за возникшего щенячьего чувство тоски, Ника решилась написать тому, для кого ее сердце давно хранило интригу. Ко всему прочему, комната постепенно наполнялась кислым запахом хмеля, и трезвой девушке здесь становилось некомфортно.