Не верь, не бойся, не прощай

Не глядя под ноги, девушка выбралась на улицу и принялась с жадностью глотать воздух. Марине казалось, что она пропиталась гнилостным запахом морга, от которого ей теперь никогда не избавиться. Закатное солнце так ярко светило в глаза, что все происходившее пять минут назад казалось нереальным. Подышав свежим воздухом, Марина понемногу пришла в себя, но ехать домой не спешила. Девушке нужно было пройтись по улице, осознать то, что произошло. Марина очень не хотела плакать при Антошке, чтобы не испугать его.

Она долго шла по улице, спотыкаясь о камни, задевая прохожих и шатаясь, словно пьяная. Перед ее глазами стояло лицо бабушки Оли: бледное, измученное, с кровоподтеком на виске, полное отчаяния. По крайней мере, Марине показалось, что была в нем какая-то печаль.

Оттягивать возвращение домой до бесконечности было невозможно, и Марина направилась на конечную остановку автобуса.

Оплатив проезд, она прошла в середину салона и опустилась на жесткое сиденье у окна. Девушка вспомнила, что в морге ей отдали бабушкины вещи, среди которых были и ее любимые кольца. Открыв сумку, Марина достала носовой платок, в который были завернуты украшения. Разглядывая кольца, она вспоминала, что бабушка Оля верила: эти камни обладают чудодейственной силой, в подтверждение чего рассказывала мистические истории из своей жизни.

«Почему же на этот раз они тебя не защитили, бабушка? — подумала Марина, засунув платок с украшениями обратно в сумку. — Почему не сберегли?»

Забыв, что она находится среди людей, Марина заплакала. Очнулась она, когда автобус, дернувшись, остановился на следующей остановке. В двери, толкаясь, полезли пассажиры. Всем хотелось ехать сидя, никому не нравилось стоять, поэтому лица у людей были злые, а глаза жадные. Забегая в автобус, пассажиры падали на свободные места, занимая соседние сиденья «для своих». Марине стало противно наблюдать за этим, и она отвернулась к окну.

На улице тоже было безрадостно: мусор, разбросанный возле урн; плешивые дворняги; молодежь с открытыми бутылками пива и асфальт в трещинах. Впрочем, куда бы Марина ни смотрела, она видела только бабушку на мраморном столе. После этого люди, толкающие друг друга локтями, казались странными.

Рядом стояли две женщины, сплетничавшие о коллегах по работе. Всегда вежливая Марина едва сдержалась, чтобы не попросить их заткнуться. Она смотрела на людей со странным, неведомым ей прежде чувством раздражения и непонимания. Все, абсолютно все теперь казалось Марине лишенным смысла. Она взглянула на мужчину, сморкавшегося в большой клетчатый платок, и подумала, что он выглядит нелепо. Влюбленная парочка, стоявшая на остановке, была ей неприятна. Мать, державшая ребенка на руках, вызывала сочувствие: зачем рожала, если все равно умрет, не намного опередив младенца?

Всю дорогу домой Марина думала о бабушке, а когда выныривала из своих мыслей, продолжала разглядывать людей. Все они казались ей странными, непонятными существами.

«Люди думают о завтрашнем дне, о сегодняшнем ужине, о том, как на них накричал начальник, — размышляла Марина. — Но никто из них не хочет думать о смерти. Мы стараемся делать вид, будто ее нет, но она рядом. Так близко, что мы даже не можем себе представить… А ведь именно о ней нужно думать, к ней нужно готовиться. Люди глупы».

Погруженная в размышления, Марина проехала свою остановку. Бредя домой, девушка позвонила Евгению.

— Ты где? — поинтересовалась она, когда он ответил на звонок.

— Я на собеседовании, — ответил Евгений тихо. — А что?

— Ты проходишь его на улице? — спросила Марина, саркастически усмехнувшись.

— Почему на улице?

— Потому что я слышу, как кричат галки.

— Нет, просто здесь окно открыто, — неубедительно солгал Евгений.

— И на какое время назначено твое собеседование?

— На семь.

— Поздновато, конечно, — сказала Марина резким голосом. — Но в любом случае это значит, что оно началось минимум час назад. Уже восемь.

— Нет, я еще жду, директор задержался.

— Угу. — Марина нервно кусала нижнюю губу. — Тогда давай я подъеду к тебе, чтобы мы вернулись домой вместе?

— Не получится, — напряженно ответил Евгений. — Я не знаю, сколько еще здесь пробуду…

— Отлично! Можешь не спешить, — оборвала его Марина. — Я устала от твоей лжи. У меня нет ни сил, ни денег, чтобы содержать взрослого здорового мужика, который живет в свое удовольствие. И вообще… Я только что была на опознании. Полицейские обнаружили труп моей бабушки.

Марина заплакала.

— Прости, — произнес Евгений с нежностью. — Мариша, прости… я же не знал…

— Ты все это время разыскивал бабушку, а она в морге, — сказала Марина, задыхаясь от слез. — Наверное, ты где-то не там ищешь.

— Марина… — начал Евгений.

— Сегодня не приходи, я тебе не открою, — перебила его девушка. — А завтра утром заберешь свои вещи и проваливай на все четыре стороны. С меня хватит.

Сначала Евгений хотел оправдываться, но потом, передумав, выдохнул:

— Хорошо, как скажешь…