Не верь, не бойся, не проси...

Через пол часа мы уже оказались перед уединенным, окруженным небольшим садом домом Жоржа. Первое, что мы услышали, выйдя из машины, был злобный и оглушительный лай Полкана. Он сидел в огороженном сеткой загоне , и мне отчего то стало его мучительно жаль. Хоть я и знала, что его каждый день приходит кормить и поить соседка из дома напротив, она же забирает почту и следит за домом в отсутствии хозяев, но все равно у меня просто сжималось сердце, когда я смотрела в печальные глаза несчастного пса. Если бы меня вот так же посадили в клетку и оставляли постоянно в одиночестве наедине со своими печальными мыслями, я бы, наверное, уже через неделю сошла с ума. Я хотела сразу же познакомить Аришу с Полканом, но девочка, уставшая от нервотрепки и слез, попив молока и с яростью оттолкнув от себя тарелку с теплым пловом, так резко, что обед веером разлетелся по всему салону автомобиля, оставив большие жирные пятна не только на обивке салона, но и на щегольских брюках Сергея и на светлой рубашке Жоры, еще в дороге снова крепко уснула. Так, спящую, ее и вытащил из салона Сергей и со всеми мыслимыми предосторожностями, дабы не дай бог не разбудить, понес в спальню на втором этаже. Я, крепко прижимая к груди огромную куклу с заветным телефоном в сумочке, обречено поплелась следом за ним. Дело чуть не испортил Полкан, который зашелся в новом яростном приступе лая, как только увидел вылезающего из машины Георгия. Я еще в прошлый наш приезд сюда подумала, что это довольно странно , что пес, пусть даже и сторожевой, настолько сильно и остро ненавидит своего собственного хозяина. Зачем тогда вообще держать подобное животное? Ведь даже дом, запертым в клетку, он охранять не может. Но подумала как-то вскользь, не потрудившись даже остановиться на этой в принципе здравой мысли, настолько весело было нам троим, и так много новых приятных ощущений переполняли меня тогда.

— Заткни немедленно этого пса… — Свирепо прошептал Ковалев, обращаясь к своему другу. — Иначе он всю округу на ноги поднимет, а еще и того хуже разбудит эту маленькую ведьму и она опять начнет рыдать и бросаться едой.

— Как, интересно, ты предлагаешь мне это сделать? — Ядовито поинтересовался Жорж, запирая машину. — Да стоит мне только подойти к нему поближе, как он так и норовит вцепиться мне в горло. Я в прошлый раз пытался пнуть его ногой, так он мне ботинок своими клыками порвал, зараза! Хорошо хоть загон крепко запирается, а то эта зверюга, чего доброго, в один прекрасный день вырвется на свободу , сожрет всех нас с потрохами и не подавится.

Его слова меня удивили, еще в прошлый раз я, присев перед клеткой на корточки, довольно спокойно протянула руку и погладила Полкана по мохнатой голове. Пес замер от удовольствия и даже попытки не сделал схватить меня за пальцы или того больше вцепиться в горло… Он даже не рычал, только слегка гудел добродушно, как паровоз, отправляющийся в путь. Видимо, и это мое предположение оправдалось, этот дом и этот пес не имеют к Георгию никакого отношения. Вероятно, он снял это жилье на какое то время у настоящего хозяина, чтобы получше замести следы и спрятать похищенного ребенка от глаз милиции, а может, этот дом служил и еще для каких то махинаций, проворачиваемых ловкими пройдохами. А Полкан, как и всякая собака, интуитивно чувствует дрянных людей и остро их ненавидит, к тому же он сам признался, что пытался пнуть пса ногой. Сергея Полкан тоже как-то не особенно жалует, насколько я успела заметить.

К счастью, несчастный измученный слезами и дорогой ребенок не проснулся даже от неистового собачьего лая, и Сергей смог благополучно донести ее до кровати, потом он спустился в большую сыроватую комнату, которую в прошлый раз между собой друзья называли гостиной. Поднимаясь наверх с малышкой на руках, он приказал мне ждать его именно там, вскоре к нам присоединился и Жора. Он за это время успел крепко запереть ворота на улицу и включить в подвале радиаторы электрического отопления, и в доме прямо на глазах начало теплеть.

— Ну что, подруга, пришло время поговорить нам всем троим откровенно. — Опускаясь в кресло и закидывая ногу на ногу, со своей всегдашней усмешкой произнес Сергей.

Да о чем можно с ней говорить, Серж! — Недовольно пробурчал Георгий, доставая из серванта бутылку коньяка и два фужера. — Она чуть все дело нам не испоганила, там на дороге. Еще чуть-чуть и эти придурки с бицепсами за милую душу утащили бы нас в милицию со всеми потрохами. Коньяк будешь? — Он протянул Сергею фужер, наполненный темной искрящейся жидкостью. Тот отрицательно покачал головой.

— Нет. Я скоро поеду обратно в город… Ты не забыл, что вечером у нас назначено одно важное свиданьице…

— А я? — Хмуро поинтересовался Георгий, резким движением опрокинув коньяк в рот.

— Ты напишешь мне доверенность и спокойно будешь ждать меня здесь, а заодно и присматривать за нашими суетливыми крошками…

— Какого черта я должен сидеть здесь и валандаться с этими истеричками? — Хмуро поинтересовался Жорж и налил себе еще коньяка в фужер. — Мы вроде бы собирались ехать вместе.