Не верь, не бойся, не проси...

— Скажи, я тебе нравлюсь? — Спросила я. Он молча кивнул, медленно поглаживая меня по спине. — Тогда почему ты не настаиваешь на том, чтобы быть сегодня со мной? Почему ты ведешь себя , не как мужчина, а как робкая боязливая женщина?

— Ты хочешь, чтобы я был с тобой более решительным? Ты действительно хочешь этого? А ты хоть понимаешь в своей наивности, что произойдет, стоит мне лишь немного отпустить свои желания на волю? — Неожиданно он поднял вверх мою короткую розовую кофточку и начал ласкать не прикрытую больше ничем грудь. Он делал это все более дерзко и яростно, у меня закружилась голова и неожиданно заныло внизу живота. — Ты еще не передумала быть смелой бесстрашной девочкой? — Хрипло поинтересовался он , опускаясь передо мной на колени . — Нет?

— У нас в Литве принято, чтобы женщина безропотно повиновалась всем желаниям мужчины… — Тихо отозвалась я и положила ладони ему на затылок. — А папа всегда говорил, что я у меня характер настоящей стопроцентной литовки.

— Тогда придется немного потерпеть… — Извиняющимся тоном произнес он и поднявшись, легко подхватил меня на руки и понес в спальню. Бережно опустив меня на кровать, он включил ночник и уселся со мной рядом. При свете , увидев его напряженную фигуру и горящие бешеной страстью глаза, я опять отчего то струсила. Сев на кровати, я подтянула коленки к самому носу и уставилась на Кирилла круглыми то ли от страха, то ли от возбуждения глазами.

— И не надейся теперь, что тебе удастся пойти на попятный. — Хрипло усмехнулся он и начал снимать куртку. — Видит бог, я долго держался, но ты сама провоцировала меня.

— Я не хочу на попятный… Я просто немного боюсь…. — Прошептала я, встала на ноги , скинула сабо, расстегнула шорты и легко переступила через них, как только они мягко упали на пол у моих босых ног. Мягкая теплая кофта полетела туда же. Оставшись в ажурных кружевных трусиках и короткой кофточке, я распустила волосы и подошла к сидящему на краю кровати Кириллу. — Ты помоги мне справиться с этим глупым дурацким страхом… Я хочу, чтобы мы с тобой были вместе, хочу быть твоей… прямо сейчас …

— Не спеши, Эгле.. Не спеши, не надо. Конечно, ты будешь моей. И сейчас, и потом… Теперь ты уже никуда от меня не денешься, даже если захочешь. Я не отпущу тебя… — Он говорил эти слова медленно и ласково, нежно гладил пальцами мою разгоряченную и слегка повлажневшую от волнения кожу, словно убаюкивая , усыпляя страх , мешающий мне полностью отдаться во власть новых прекрасных чувств под названием любовь и страсть… — Ты ничего не знаешь ни о любви, ни уж тем более о сексе, Эгле. Ты должна слепо довериться мне, не бояться, а верить, позволить делать с тобой все, что только я захочу, каким бы нелепым и стыдным тебе это не показалось…

Мы снова опустились на прохладное покрывало кровати. Я закрыла глаза и полностью отдалась во власть его властных, умелых рук, нежных губ и сильного ужасно красивого тела…

* * *

Проснулась я поздно, после двенадцати. Вся моя кровать была усыпана нежными голубыми фиалками, а снизу из гостиной доносился одуряющий запах кофе. Быстренько накинув на себя короткий халатик, я, весело перепрыгивая через ступеньку, спустилась вниз. Тело было легким , воздушным и почти невесомым. Настроение чудесным. В гостиной я застала Кира. В одних широких и легких пляжных шортах он сидел за столом перед наполненной кофе пиалой и читал газету.

— Ну как ты? — С легкой тревогой в голосе поинтересовался он. — Как себя чувствуешь? Я хотел уже идти тебя будить…

— Спасибо за фиалки. — Я подошла к Киру сзади и, поцеловав в щеку, прижалась к его спине. — Вот уж не думала, что они еще цветут.

— Вряд ли, — пожал плечами Кир, отложил газету и усадил меня к себе на колени. — Здесь во Франции от времени года почти ничего не зависит. Я просто пошел в магазин и выбрал цветы, больше всего напомнившие мне тебя. Такие же хрупкие и нежные. — Он погладил мою обнажившуюся в распахнутом халате коленку и снова спросил. — Как ты себя чувствуешь? Я волновался, не слишком ли мы поторопились?

— Ты ведешь себя как старичок. — Весело сообщила Кириллу я. — Брюзжишь и переживаешь из-за каких то пустяков. Может, тебе самому что то не понравилось? — Хитро посмотрела на него я и прищурилась.

— Глупенькая. — Он ласково потрепал меня по макушке. Потом вздохнул и сказал:

— Знаешь, Эгле…. Если вчера у тебя был первый, так сказать пробный шаг, то что будет дальше страшно подумать.

— — Ты боишься? — шутливо скорчила рожицу я и поцеловала Кира в нос. — Что же ты такого страшного во мне усмотрел, миленький?

— Я где-то читал, что литовские женщины холодные и рассудительные особы… Твой отец ошибся, Эгле, у тебя вовсе не национальных характер и темперамент. Ни одна из наших профессионалок стриптизерш не сравнится с тобой по сексуальности. Если даже ничего не умея, ты умудрилась довести меня до такого почти бессознательного состояния, то я уже сомневаюсь, стоит ли учить тебя хоть чему-то новому…