Не верь, не бойся, отпусти!

— Я бы не стал, — упорствовал Слава, — мало ли что — вдруг она еще пригодится в его доме? Ведь больше никак туда не попасть.

Я не могла представить, что еще нам может быть нужно в доме Карибидиса, чтобы рисковать Анькиной головой, но возразить тоже ничего не могла. Ладно, пусть идет как идет, там посмотрим. Единственное, что насторожило меня, это упоминание об Анвальте и то, как дядюшка за него заступался. Туз был прав — они связаны и давно разработали план этой операции. Правда, покопавшись в обстоятельствах смерти Игоря Потемкина, мы выяснили, что там все чисто — умер он действительно от острой сердечной недостаточности, а за полгода до смерти активно жаловался на боли в сердце, и тому подтверждением была госпитализация в Кремлевку. Так что зря я подозревала Анастасию и Карибидиса.

— А вот этот Анвальт — он кто? — вдруг спросил Слава, выводя меня из раздумий.

— Это адвокат семьи Потемкина. Но, к сожалению, за все время, что я вращаюсь в этом аду, мне так и не удалось узнать ни имени, ни фамилии, ни того, как он выглядит.

— Человек-невидимка?

— Вроде того. Меня не покидает ощущение, что он где-то рядом со мной, все обо мне знает и ждет, когда я сломаюсь или оступлюсь. — Я взъерошила волосы и посмотрела на телохранителя. — У вас не бывает такого?

— Поскольку я, очевидно, незнаком с вашим неуловимым адвокатом, то у меня не бывает, — улыбнулся Слава, — а вот в дом кто-то наведывается периодически.

— Это не новость. Наведывается — и уже давно, примерно с новогодних праздников. И еще — за домом наблюдают, потому что этот человек ни разу не столкнулся ни с Наташей, ни с поваром, не говоря уже о нас с вами, — сказала я, накручивая на палец провод наушников. — Но если изначально я хоть представляю, что искали, то что хотят теперь — загадка.

— Мне кажется, что ничего не хотят. Просто дают вам понять, что знают о каждом вашем шаге, и цель тут единственная — напугать. Единственное, что мне непонятно, так это почему они пацаненка отпустили.

Я вздохнула:

— Наташа, у вас курить можно?

— Конечно, сейчас пепельницу принесу.

Закурив, я почувствовала себя немного лучше:

— А пацана отпустили, Слава, только потому, что вмешался собеседник нашего Карибидиса. Мой родной дядя. Уж кто, как не он, отлично знает, что дети — это не способ надавить на меня.

— Занятный дядя у вас.

— Не то слово! Полгода уже бодаемся, делая вид, что не знаем друг о друге. Даже бабушка уже на его стороне — так и сказала сегодня: — мол, отдай, Варвара, то, что у дяди взяла, а не то хуже будет.

— Серьезная заявочка… — присвистнул Слава.

— Нет, просто с родней повезло, — невесело усмехнулась я, докуривая. — Ну что, домой идем?

— Да, идем.

— Я завтра утром приду, — сказала Наташа, провожая нас до двери. — Вы повару заявку оставьте на столе в кухне, продукты он заказывал сегодня.

— Хорошо, я посмотрю, что там есть, и решу. Спокойной ночи, Наташа.

* * *

Когда мы со Славой вернулись, Аннушка встретила нас лучезарной улыбкой, и я догадалась, что позвонил Карибидис.

— Вы чего так долго? — ворковала подруга, увиваясь вокруг меня и мешая раздеваться.

— Прогуляться решили. Тебе что-то нужно?

— Пойдем к тебе, поболтаем.

— Куда от тебя денешься… Спокойной ночи, Слава, — сказала я, и телохранитель кивнул:

— И вам.

Мы поднялись наверх, Аннушка тут же забралась на мою кровать, села, поджав ноги, и заговорила:

— Ты представляешь, он позвонил! Извинялся, что пришлось отменить свидание, сказал, что очень скучает и все такое…

— Ну, прекрасно, — пробормотала я, выбираясь из джинсов. — Только… послушай, Аня, я должна серьезно с тобой поговорить. — Натянув ночную рубашку, я села рядом с подругой и взяла ее за руку. — Будь осторожна, хорошо? Я вижу, что ты влюбилась, но, Аня, поверь, он не совсем тот, за кого выдает себя. Помолчи, я расскажу, потом будешь возражать, — пресекла я, видя, что Аннушка собирается вступить в полемику. — Вчера, если ты поняла, пропал сын Светика. И держали его всю ночь… угадай где. Верно — в доме твоего обожаемого Николаса.

— Это ты с чего взяла?

— А мальчик рассказал Славе, что жалюзи на окнах были в клеточку. Ты много видела таких жалюзи в принципе? Я вот впервые столкнулась — и как раз в доме, где твой Николас живет, ты же сама сегодня мимо ехала, видела.

— Ну, видела — и что? Там у него пустая спальня, эти жалюзи вообще никогда не открывают, он сам говорил. А в клеточку они потому, что у них банковская символика такая, вот и все. Просто на остальных окнах они подняты, потому и узора не видно, — пожала плечами Аннушка, и по ее глазам я поняла, что даже если сейчас предоставлю ей фотодоказательства того, как Карибидис пьет на ночь кровь девственниц, она скажет, что это монтаж. Нет, разговаривать с влюбленной женщиной, отчаянно стремящейся замуж, бесполезно.

И я решила отступить:

— Хорошо, пусть так. Но ты все-таки будь осторожна. Главное — ни в коем случае больше не заводи с ним разговоров о «Снежинке» и акциях, поняла? Вот просто поверь мне и запомни — лучше этого не делать.