Не верь зеркалам

– Увидели то, что хотели? – спросил голос.

– Что вам еще надо?

От нее потребовали оторвать лист от бумажного блока с логотипом отеля, взять ручку с логотипом отеля и написать признание в убийстве Крайковой и Лягочевой. Без подробностей. Объяснить, что это расплата за смерть Риты Алябиной, ее лучшей подруги, о чем она мечтала всю жизнь.

Ольга должна была писать под взглядом камеры смартфона. Наконец она поставила число с подписью и показала текст смартфону.

– Достаточно?

– Оставьте записку у телефона, положите на нее ручку.

Медсен исполнила приказ.

– Что еще хотите?

Теперь она должна была раздеться, набрать ванну, рядом держать лекарство и шприц.

– Тогда отпустите Элизабет?

– Отпустим, – прозвучал ответ по громкой связи. – У вас три минуты.

Смартфон отключился. Медсен раздевалась ловко. Варвара из вежливости отвернулась, но заметила тренированное тело.

– Они потребуют, чтобы я ввела себе лекарство. Что будет?

– Остановка сердца, – ответила Варвара. – Сможете сыграть медленную смерть?

– Ради жизни дочери что угодно, – сказала Ольга, включая воду на полную мощность и залезая в ванну.

Звонок не заставил себя ждать. От нее потребовали показать ванную. Варвара познакомилась с кафелем на полу.

– Открывайте ампулы на камеру, набирайте полный шприц, – последовал приказ.

Наблюдая, как Медсен ловко срезает головки ампул, Варвара старалась не отставать.

– Достаточно? – дама показала полный шприц.

– Введите себе в вену полный объем.

– Зачем?

– Так надо.

– Но вы отпустите Элизабет? – Ольга на мгновение протянула руку за камеру и выронила шприц. Варвара сунула ей в ладонь точно такой же, с глюкозой. Так ловко, будто репетировали. Вот что значит действовать, не сомневаясь и не думая о последствиях. Отключи мозги, и все получится.

Медсен держала шприц перед камерой.

– Я готова…

– Вводите инъекцию.

– Отпустите Элизабет…

– Отпустим…

На цыпочках Варвара выбралась из ванной. Больше там делать нечего. Скорее всего, поступит требование не выключать камеру, чтобы проследить результат. Тут выручит актерский талант.

В коридоре ждали суровые мужчины. Варвара кратко рассказала, что произошло, попросила не поднимать шум, войти в номер не раньше, чем через полчаса. Не оставлять и поддержать Медсен. Морально.

– Поехали, – Варвара не заметила, что командует Игнатьевым. В присутствии подчиненных.

– Куда теперь? – ласково спросил он.

– Пора закончить представление. Нельзя пропустить самое интересное.

Когда машина мчалась обратно, а Варвара сидела, прижатая ремнем безопасности, она вспомнила об одной мелочи.

– Добронина приходила к тебе на допрос, она сняла бинты?

– Распаковалась, – ответил Павел, добавляя газу.

– Ну и как? Красавица?

– Чудовище. Кожа в мелких волдырях, облезлая и цвета как у сырого мяса.

– Она преобразилась, – сказала Варвара.

– Гримом замазалась?

– Старинный рецепт вечной красоты.

Спорить Игнатьев не мог. Трудно спорить, когда стараешься не врезаться на полной скорости.

53

Варвара прикрывалась черной кулисой. И чувствовала себя уверенно. Уверенность придавали Игнатьев и пара оперативников у нее за спиной. На миг она вообразила себя командиром войска, которое прячется в засаде и ждет приказа, чтобы разгромить врага. И тут же прогнала детские глупости. Она наблюдала за тем, что происходит на сцене.

Добронина сидела в небольшом кресле, прямо держа спину. Она сияла царским блеском. Рядом с ней, в соседнем кресле находился новый заместитель. Андронов тоже давал интервью. Петя Шляпич был отправлен вон за ненадобностью. Не попал он в телевидение.

Ника Терентьева слушала ответы, улыбалась, но явно ждала чего-то большего. Ради чего привезла съемочную группу из четырех камер. Вопросы у нее подходили к концу. Ничего сенсационного не происходило. Добронина отвечала скучно, повторяя старые интервью. Андронов был важен и немногословен.

Варвара сказала себе: пора. Противник размяк, уверен в победе, не ожидает неприятностей. Нужный момент. Она легонько подтолкнула Катю в спину. От королевы брильянтов не осталось ничего. Только губы уточкой. Простая девушка в модных шмотках люксовой скромности. И без логотипов. Катя тихонько охнула и шагнула на сцену.

За ярким светом, бьющим в глаза, Добронина не разобрала, кто там появился. Катя ринулась мимо камер к помолодевшей звезде и вскрикнула: «Вау!»

– Рита! Привет! Это же ты! – громко и манерно продолжила она. – Я тебя узнала! Это ты!

Добронина переглянулась с Андроновым.

– Девушка, уйдите отсюда. Кто вас пустил? – строго сказал он.

– Вот еще! – Катя капризно надула губки. – Что вы командуете, мужчина. Я нашла свою старую подругу. Это же Рита Алябина, мы с ней в детском доме на Васильевском выросли… Рита, привет! Обними свою подругу, я Ира Ромашина! Ты меня вспомнила? Десять лет не виделись! А ты почти не изменилась! Такая же красотка! Давай обнимемся.

И она протянула руки.

Актриса вскочила, отпрянула и зашла за кресло.

– Уйди! – закричала она высоким, не своим голосом. – Я не знаю тебя! Сгинь!

Андронов встал, попытался заслонить Добронину, замахал рукой.

– Прекратите съемку! Это провокация!