Не верю!

- А то сам не знаешь, - прошептала Ася, прижимаясь к своему мужчине. Она никак не могла им насытиться, его прикосновения всегда разжигали такой огонь, такую дикую жажду, которую под силу было утолить только ему одному.

- Поехали домой, - в глазах-хамелеонах сверкнул знакомый голодный блеск. Асино лицо осветилось нежной интимной улыбкой, которая предназначалась только ему, и она согласно кивнула.

Варламов взял жену за руку, и они зашагали по театральным коридорам прямиком к выходу. Зрители уже почти разошлись, но один мужчина стоял посреди фойе, как будто кого-то дожидался.

Ася резко остановилась, чуть не споткнувшись, и сильно сжала Димину руку. Петра Юрьевича Гончарова было сложно не узнать.

Он широко улыбнулся и уверенным, неторопливым шагом приблизился к паре.

- Добрый день, Варламовы.

- Здравствуйте, Петр Юрьевич, - неприязненно ответил Дима, инстинктивно загораживая собой Асю. Она молчала.

- Посмотрел спектакль. Хорошая работа, Асенька, - продолжал Юрич, нисколько не смутившись таким прохладным приемом.

- Спасибо, - пискнула она из-за спины мужа.

- Хорошая работа, Дмитрий, - мужчина с усмешкой кивнул в сторону выдающегося Асиного живота, - рад за вас.

- Вы что хотели, Петр Юрьевич? – прямо спросил Варламов, - Скажите сразу без этих ваших светских бесед.

Тот вздохнул:

- Ну сразу так сразу. Ребята, может, хватит уже от меня бегать? Дим, я тебе сколько раз писал и предлагал пойти к нам в труппу?

- У меня съемки, - мрачно ответил тот.

- У всех съемки. Думаешь, ты один такой в кино пошел? У меня половина ребят так подрабатывает. А ты ж больше театральный актер, чем киношный. Вот ни за что не поверю, что не скучаешь по сцене.

Дима молчал. У Аси сжалось сердце, она знала, КАК ему не хватало театра, хоть он и никогда об этом не говорил.

- Подумай, в общем, - заключил Юрич, - если согласишься, восстанавливаем «Трамвай» - без твоего Стенли он вообще не тот. А еще возьму тебя сразу на роль Гамлета, как раз начинаем работать над постановкой.

Режиссер явно шел с козырей – у Димы жадно заблестели глаза, как у голодного человека перед столом, ломящимся от яств.

- Мы подумаем, - ответила за него Ася.

- Тогда подумайте еще вот над чем, уважаемая госпожа Варламова, как вы смотрите на то, чтобы стать в нашем театре режиссером детских и юношеских спектаклей?

У молодой женщины приоткрылся от удивления рот. Он шутит?!

- Берем в штат, оформляем хоть завтра – декретные выплаты будете получать, все, как надо, - перечислял Юрич, - как сможешь, выйдешь на работу. В крайнем случае у нас всегда есть кому с ребенком посидеть. Костюмершу позовем или актрису какую-нибудь. Или мужа твоего, - тут режиссер усмехнулся, - если он тоже решит у нас работать.

- Можно мы подумаем? – с трудом проговорил Дима.

- Конечно, - махнул рукой Юрич, - мой телефон вы знаете. И кончай уже ревновать, Варламов, я к чужим женам не пристаю – возраст не тот! Да и женился я месяц назад.

- Поздравляю! – облегченно улыбнулась Ася.

«Вот кобель старый», - не без восхищения подумал Дима. Вряд ли он когда-нибудь начнет хорошо относиться к Юричу, но режиссер он офигенный, это факт. А при мысли о том, что можно будет снова выйти на сцену, в груди бурлящими пузырьками вспыхивала радость. Да и для Аськи предложение отличное, вон как у нее глаза сверкают. Для вида, конечно, надо еще подумать, но скорее всего они согласятся.

Попрощавшись с Юричем, ребята вышли на улицу и сели в такси. Ася уютно устроилась на Димином плече и потерлась об него носом.

- Да? – тихо спросил её муж.

- Да, - кивнула она, понимая, что он имеет в виду предложение Гончарова. Оно было таким щедрым, что отказываться было бы глупо.

- Я рад, - просто сказал Варламов, - я скучал.

- Знаю, - Ася ласково провела ладонью по его волосам и вдруг сдавленно охнула.

- Опять пинается?

- Да! Футболист, блин.

Она вдруг серьезно посмотрела на Диму:

- Как думаешь, мы справимся?

Он улыбнулся и переплел свои пальцы с её:

- Справимся. Мы же вместе.

Ася захлюпала носом. С беременностью она сделалась ужасно чувствительной и могла расплакаться в любой момент. Особенно в такой, как сейчас, когда их близость была такой ощутимой, когда они с полуслова понимали друг друга и когда в животе толкался пятками маленький Варламов – живое свидетельство их любви.

- Я так тебя люблю, - всхлипнула она.

- Договорились, - ухмыльнулся Варламов, за что тут же получил локтем. Он не любил красивых слов и признаний, постоянно переводил все в шутку, но зато доказывал любовь делами. Был надежной опорой и защитой их маленького семейного мира. Это оказалось так просто и хорошо – жить в одной квартире, вместе засыпать и просыпаться, ругаться и мириться, уходить на работу и возвращаться домой, ездить к одним и другим родителям в гости, наблюдать за растущим Асиным животом. И ничего не могло быть лучше, чем эта обычная жизнь, если рядом с ним его любимая вредная женщина.  

Конец