(Не) верю в любовь (СИ)

— Что тебе еще от нас надо? Разве мы не заслужили свой кусочек счастья? — опускаю голову и уже спокойным голосом продолжаю. ­– Мы так ждали этого малыша, так надеялись на чудо! Разве это не жестоко, давать надежду, а потом ее отнимать без малейшего повода? За что? — Снова срываюсь на крик. — За что? Сука! — смахиваю рукой всё со стола. Бутылка водки падает, но не разбивается, только ее содержимое плещется по полу. Пушки уже и след простыл, но вижу, как она выглядывает из спальни, наблюдает за мной, контролирует.

Встаю и иду в душ. Хочу проснуться от этого ужаса. Пусть мне всё это снится! Просто ужасный и страшный сон. Но, к сожалению, это не сон, это моя чертова реальность. Я снова возвращаюсь в ад.

Захожу в душ и с первыми каплями теплой воды в моих глазах появляются слезы. Они смешиваются с приятной водой и стекают по телу. Как баба распустил нюни, стою, реву, но ничего не могу поделать. Это боль внутри, она сильнее меня. Она рвется наружу. Я так надеялся, что к сорока годам я узнаю, что испытывает человек, когда его обнимают детские ручки собственного ребенка. Я смогу ощутить важность, величие и такую большую любовь смотря на свой собственный маленький комочек счастья. Я просто стану для кого-то отцом. Оказывается, это так важно! Так хочется быть для кого-то бесконечно любимым и родным! Ведь дети, как и ты их, любят бескорыстно, без остатка, просто потому что ты есть у них!

Сейчас надежда испытать эти эмоции на собственной шкуре утекает вместе с моими слезами. Мне не суждено всего этого узнать. Видимо, я не заслужил. Хорошо, я смирюсь с этим, со временем. Но почему Таня страдает? Почему она? За что ей такие испытания? Ведь она не многого от жизни просит? Простого женского материнского счастья. За что с ней так жестоко?

Вытираю слезы, ополаскиваюсь холодной водой. Мне нужно быть сильным. Я нужен Тане, сейчас как никогда. Я должен ей помочь пережить это в очередной раз. И чувствую, что второй раз это будет сделать намного сложнее. Второй выкидыш ее не просто надломил, он ее сломал. Я это еще в машине прочитал по ее отрешенному взгляду. Но отгонял эти мысли, ведь у меня была надежда. Но теперь уверен, что Таня уже тогда всё для себя поняла. Она сдалась, у нее не осталось сил бороться с судьбой. И теперь я должен отдать ей свои силы, чтобы мы могли идти дальше. Вместе, несмотря ни на что, рука в руке. Ведь впереди нелегкий путь, в котором, в первую очередь, нам нужно это просто вместе пережить, а уж потом — найти смысл жизни. Иначе нам не выбраться из этого болота, который с каждой минутой от тоски, потери и злости засасывает всё глубже.

Глава 36

Наступило утро, новый день. Но что он нам сегодня принесет? Как там моя Танюшка?

Вчера долго не мог уснуть. Память постоянно прокручивала наши счастливые моменты ожидания малыша, нашу радость, эйфорию от приятной новости, наше возможное будущее. Я ворочался, крутился в постели, но никак не мог найти удобное положение. Смогла мое беспокойство успокоить только Пушка. Она пришла, легла на Танино место и замурчала. Даже сделала вид, что не заметила, что я ее пару раз погладил. Пушинка, как истинная дама, всё тоже чувствует и понимает. Сам от себя не ожидал, но неожиданно, в этот миг, заговорил с кошкой:

— Пушинка, ты же все понимаешь. Тане сейчас очень плохо и нам с тобой нужно помочь ей, мы должны быть рядом. Один раз ты уже ее спасла, помоги и в этот раз! Это будет сложнее, но у тебя теперь есть единомышленник.

Лысое чудовище только ухом повело слегка. Я тяжело вздохнул, уже с кошкой беседую, дела плохи. Отвернулся и под ее мурлыканье уснул.

Утром встал, прибрал кухню. Намыл полы и убрал следы вчерашнего разгрома. Приготовил мусорный пакет, чтобы замести окончательно следы. Взял сменную одежду Тане и поехал в больницу.

В больнице передал медсестре одежду и застыл в ожидании выписки моей Танюши. Хочу скорей ее увидеть и боюсь ее увидеть. Как найти нужные слова? Чем помочь, если у самого дыра в сердце с кулак.

Наконец, вижу, как с пакетом в руках выходит моя Танюшка. Вернее, это не моя Таня, это ее тень. Ведь такой чужой, бледной и «холодной», я ее еще никогда не видел. Взгляд такой пустой, отрешенный, рассеянный. Плечи опущены и чуть прижаты к шее. Живая мумия, не иначе.

От ее вида сердце пропускает удары, отдается болезненным пульсом в голове. Как же больно видеть ее в таком состоянии. Я обнимаю ее, но она как бездушная кукла, которую кто-то выкинул за ненадобностью, но перед этим изрядно вытряс всю душу. Нет эмоций, нет радости, нет желания жить.

Переплетаю наши пальцы рук, другой рукой забираю пакет. Заглядываю в него, там ее джинсы со следами и напоминанием боли и потери. Тяну ее к выходу и выкидываю по пути этот пакет. Ни к чему вспоминать о плохом. У нас есть будущее, мы есть друг у друга, и я верю, что мы можем быть счастливы.