Не вернуться назад...

— Дорогой мой Семен, друг мой, — взволнованно проговорил Василий Тимофеевич, — спасибо тебе! Но обещай, что такого больше не повторится. Обещаешь?

На будущее условились, что Варов не будет приходить к Мовчану домой. В Лубны станет приезжать раз в месяц, во второе воскресенье. При необходимости они могут встретиться на рынке или по дороге от станции к рынку. Добытые сведения Мовчан будет оставлять в условленном месте. Просил Варов позаботиться и о помощниках, подобрать двух-трех надежных хлопцев на первый случай. Предупредил о мерах предосторожности.

Пришла пора собираться. Варову нужно было вернуться домой до наступления комендантского часа. Он выложил документы из портфеля на стол, аккуратно прибинтовал их к ноге. Портфель Мовчан пообещал запрятать подальше. Простились в хате.

Варов вскочил на подножку вагона, когда поезд на Киев уже тронулся. В вагоне людей оказалось мало, и Варов устроился в купе. В это время появился патруль — пожилой фельдфебель и солдат с автоматом. Фельдфебель проверял документы, патрульный стоял рядом. Листая документы Варова, фельдфебель спросил:

— Где проживаешь? Куда ездил?

Варов объяснил. Фельдфебель вернул документы, направился дальше, но уже у самого выхода он остановился и, кивнув солдату, возвратился к Варову, ткнул в него пальцем:

— Ты, ком, иди с нами, — пошел впереди.

Возражать что-либо не имело смысла. Варов поднялся. Патрульный молча открыл дверь тамбура, пропустил фельдфебеля и Варова.

Когда фельдфебель ступил на переходную площадку, Варов рывком закрыл за ним дверь, мгновенно развернулся, ударил патрульного в живот чуть выше пряжки. Тот как подкошенный грохнулся на пол. Варов открыл дверь, спрыгнул на ходу. Бежал к лесу и больше чувствовал спиной, чем видел и слышал, как затормозил поезд, как хлопнули два или три пистолетных выстрела. Бежал, пока хватило сил, потом в изнеможении упал на траву, перевел дух. Погони не было слышно. Отдохнув, Варов поднялся. Нужно было переправиться через Днепр. Пройдя несколько сот метров берегом, в камышах наткнулся на лодку…

Лишь поздно ночью Варов добрался до дома. Наталья Михайловна и Коля не спали. Бросились к нему с расспросами.

— Все в порядке. Завтра расскажу. Ложитесь спать, — устало проронил он.

Нами гестапо заинтересовалось, — тихо проговорила Наталья Михайловна.

— Гестапо? — переспросил он. — Откуда тебе это известно?

Наталья Михайловна рассказала о своем разговоре с Софьей Ивановной.

— Та-а-ак… — Варов ладонями сжал виски. Минуту посидел в тишине. — Что ж, будем ложиться спать. Утро вечера мудренее.

В назначенное время ожидали сеанса радиосвязи с Москвой. Огня не зажигали, чтобы не привлечь постороннего внимания. Было слышно, как за приоткрытым окном слабо ветер шелестел листьями; доносило вечернюю прохладу и мирные летние запахи. Где-то на востоке собиралась темная грозовая туча, временами вспыхивали молнии и еле доносился далекий гром. Город не спал, он притаился и как бы чего-то ждал. Часто среди такой вот ночи тишину разрывал треск автоматных очередей или внезапный взрыв, заполошный крик человека, который обрывали торопливые хлопки выстрелов. Ревели, куда-то мчась на бешеной скорости, машины, трещали мотоциклы. Кого-то хватали, увозили в тюрьму или на казнь. Кто-то отстреливался, уходил в ночь. Кто-то шел на задание. И гремели в тихие летние ночи взрывы в ресторанах, театрах, на заводах. И летели под откос эшелоны, увлекая за собой ненавистных врагов… А пока было тихо. Плыла короткая летняя ночь над неспокойной землей, над израненным и измученным древним городом, над забывшимися в тревожном и беспокойном сне людьми…

Варов подробно рассказал о своей поездке в Лубны, высказав при этом сомнения насчет правильности своих действий. Коля сразу заявил, что тут и думать нечего, Василий Тимофеевич поступил так, как надо. Наталья Михайловна молчала.

— По-видимому, это был единственно правильный выход из того положения, в котором ты оказался, — сказала она.

— Ты права, Наташа. К тому же времени у меня оставалось в обрез, а со мной находились важные документы.

Вновь во всех подробностях рассказала о своем визите к Софье Ивановне и Наталья Михайловна. Проявленный к ним интерес гестаповца Вольфа осложнил и без того непростую обстановку. Как на грех, и питание к радии иссякало, а достать его на месте пока возможности не было.

Василий Тимофеевич и Наталья Михайловна тихо вели разговор. Коля был чем-то обеспокоен, нервничал. Наконец не удержался, глухо заговорил:

— Недавно мы с Гришкой, с которым я работаю в сапожной мастерской, были в одной компании. Там ко мне пристал его друг. Расспрашивал, кто я, да что, да откуда. После этой вечеринки мне кажется, что за мной следят. Когда я возвращался с работы, раза два видел подозрительного типа около нашего дома.

— Что же ты до сего времени молчал? — перебила его Наталья Михайловна.

— Я думал, мне это только кажется. Сейчас я уверен.