Не вернувшийся с холода

— Осс… Вот и все так же остолбенели. А гость спокойно вытянул меч из ножен того, кто был ближе, воткнул капитану в горло, развернулся и выскочил вон! Все дернулись было за ним — но вы же знаете, молодое вино сильно бьет в ноги! Кажется, и голова ясная, а встанешь — ноги подкашиваются. За ним даже никто не погнался!

— Как он выглядел?

— Перчатки на руках были? — выпалила Сэрью, не дожидаясь ответа. Хозяин замер, не понимая, кому вежливей ответить первым. Решил: женщине. К тому же, похоже что и звание у нее выше, вон как кривится, но глотает обиду следователь местной управы.

— Нет, госпожа. Он взял меч прямо так.

Сэрью пружинисто поднялась, толкнув лавку:

— Коро!!!

С улицы вкатился меховой колобок, то ли мишутка, то ли собачка. Зверек вопросительно уставился на хозяйку. Та же выдернула клинок из убитого — пальцами, за самый конец рукояти — и сунула плетеной обмоткой прямо Коро в нос:

— След, Коро! Ищи! Хозяин, этот парень был выше меня или ниже ростом?

— Со всем уважением, госпожа, это был не парень. Мужчина средних лет, двигался совершенно не как боец, уж я тут насмотрелся… Клянусь, если бы капитан так не увлекся стихами, он бы одолел убийцу одной левой!

Сэрью отмахнулась от сожалений:

— Рост!

— Совсем чуть-чуть выше вас. Буквально на палец.

— Благодарю. Заканчивайте тут с протоколами и все бумаги в центральную управу. Переведите, что читал капитан, и что ответил убийца. Конечно, если удастся. Если тут был поклонник стихов капитана, может, он хотя бы немного знает и язык… Завтра… — на этом оперативник страдальчески скривился.

— … Ну ладно, послезавтра к полудню… — снизошла Сэрью. — Это уже не важно. Не припомню случая, чтобы кто-то ушел от Коро! Да еще и чужак, не знающий всеобщего языка.

* * *

Язык при выходе из Портала проблемой не стал. На зеленой гладкой равнине первым делом бросились в глаза стойки с чисто-белыми плакатиками, с безупречно ровным шрифтом: “Здесь понимают по-русски”, “English there!”, “Language france ici”, “Hola, hombre!” — ряд уходил вправо, сколько хватало взгляда. Даже иероглифами что-то написали.

— Однако! — Выдохнул Виктор. — Организация!

Жена вертела головой и хлопала ресницами в очевидном ошеломлении. Даже братцы-разбойники не спешили разбегаться по ровной лужайке или валиться в мягкую, сочно-зеленую траву.

Семейство Александровых осмотрелось. Небо синее, солнце желто-белое. И даже размер, похоже, точь-в-точь, как дома. Вокруг (никто почему-то не оборачивался на затухающий лиловый овал Портала) — буколическая лужайка, чуть подальше — лес. Видно, что тоже мягко-зеленый — не темная, в синеву, тайга и не яркие джунгли всех цветов радуги.

Воздух также не беспокоил. Ни жарко, ни холодно, ни сухо, ни влажно. Техникам Портала, стоило, должно быть, немалых усилий так точно подобрать параметры на выходе…

Виктор все-таки не удержался, повернул голову за спину. Лиловый овал уже потух. Зеленая лужайка за местом его появления тянулась еще шагов двести; затем край обрыва перечеркивал картину. За обрывом в смутной дымке угадывались бурые контуры — голые холмы, дымящиеся ложбины; брызги гейзеров — и тут же рядом, противореча всем канонам геологии, газовые факелы и лавовые котлы… Даже и не видя перед собой приглашающих плакатиков, никакой нормальный человек не стал бы искать способов слезть с обрыва в котловину, выжженую и переполосованную. Направление движения задавалось однозначно.

— Назад хода нет… — Виктор пробормотал это вслух; тут уже обернулись все. Некоторое время глазели на проекцию ада; потом, не сговариваясь, направились к плакатику с русскими словами.

По мере приближения из травы показался низенький столик, на столике стопка желтой бумаги, толстой и тяжелой до того, что и ветер ее пошевелить не мог; рядом чернильница, письменный прибор; а за столиком…

— Так! — Виктор попытался было произнести это строго, но жена совершенно неожиданно хихикнула под правым локтем:

— Коэффициент сисек гувернантки… Зависит от наличия графини в поместье!

Александров-старший сурово поглядел на детей:

— Леопольд! Я с вашим высочеством побеседую нынче вечером! Ведь не Тим же…

Предмет спора между тем грациозно вышел из-за столика, приблизился до расстояния в пять шагов и поклонился:

— Добро пожаловать! Добро пожаловать в Империю Четырех Сторон Света! — на вполне чистом языке прощебетала девушка. — Пожалуйста, назовите ваши славные имена…

Виктор сглотнул, отводя взгляд от широкого низкого декольте. Пристойное темно-голубое платье до щиколоток; темные туфли — жена уже научила, что под что подбирают. Желто-синяя накидка — это форма, официально, строго. Если бы не декольте в квадратный метр! Когда бы не обстоятельства — те самые, всем известные. Когда бы не Портал, не ледник за ним! Дичайший же фарс! Как там говорила жена: “Вкус пластмассы”?

И совершенно неожиданно вспомнил Александров-старший те времена, когда его фамилию преподаватели университета называли без всякой приставки, без малейшего пиетета; а друзья и вовсе именовали по фамилии только в случае нешуточной обиды…