Не верьте цифрам!

Существует большая разница между доходностями, достигаемыми взаимными фондами, и доходностями, которые зарабатывают их инвесторы/собственники, в том числе и из-за того, что перемещение средств между секторами показало себя опасным для благосостояния инвесторов. Какую бы доходность ни заработал сам секторный ETF, инвесторы, вложившие в него деньги, почти наверняка заработают намного меньше. Факты указывают на то, что сегодняшние самые популярные секторные фонды являются теми, кто показал наиболее впечатляющую доходность в недавнем прошлом, а инвестировать на основе такой популярности постфактум – почти верный путь к неудаче.

Об этом говорят данные, и я наблюдал это на собственном опыте. И должен признать свою долю ответственности за развитие сегментно ориентированных индексных фондов. Когда в 1992 г. мы создали первые в отрасли индексные фонды акций роста и стоимости, я предполагал, что первые будут держаться более молодыми инвесторами, которые стремятся к налоговой эффективности и готовы брать на себя более высокие риски, в то время как вторые будут держаться инвесторами постарше, которым нужен более высокий доход и более низкие риски. Увы, хотя сама идея была замечательная, то, что последовало за ее воплощением в жизнь, меня разочаровало. Вкладчики вовлекли эти фонды в тот же круговорот погони за доходностью, что и обычные фонды акций.

Поскольку на фондовом рынке в 1993–1997 гг. царило относительное спокойствие, акции роста и акции стоимости приносили почти одинаковую доходность. Но затем, с надуванием пузыря «новой экономики», акции роста вырвались вперед, оставив акции стоимости далеко позади, и достигли максимальной премии в 70 % в начале 2000 г. Как говорится, после нас хоть потоп! (рис. 19.1.). Когда рынок уступил неумолимому закону возвращения к среднему, акции роста начали падать и падали до конца 2002 г. Сегодня кумулятивные доходности индексных фондов акций роста и акций стоимости за полный период фактически сравнялись.

Соответственно, интерес инвесторов к этим двум фондам был довольно равномерным на спокойном фондовом рынке середины 1990-х г. Но в период надувания пузыря инвесторы влили $11 млрд в наш блиставший высокими доходностями индексный фонд акций роста и в четыре раза меньше – $2,8 млрд – в более умеренный фонд акций стоимости. Затем инвесторы вновь резко изменили свои предпочтения, в результате чего чистый отток активов из нашего фонда акций роста составил $1 млрд и примерно столько же – порядка $1 млрд – составил чистый приток денежных средств в фонд акций стоимости (рис. 19.1).

За период с 1993 г. эти два фонда показали почти идентичную взвешенную по времени доходность – примерно 10,2 % годовых у фонда акций роста и 10,7 % у фонда акций стоимости. Но вкладчики каждого из фондов из-за своей антипродуктивной стратегии выбора фондов и времени для вложений даже близко не подошли к таким результатам. Средняя взвешенная по активам доходность инвесторов нашего индексного фонда акций роста составила жалкие 0,7 % годовых. Инвесторы нашего индексного фонда акций стоимости добились чуть лучших результатов, но полученная ими доходность в 7,1 % все равно отставала от доходности самого фонда на весомые 3,4 % в год. За весь период, начиная с 1993 г., оба фонда показали полную взвешенную по времени доходность примерно 220 %, однако инвесторы фонда акций роста заработали всего 9 %, а инвесторы фонда акций стоимости – примерно 130 %. Несмотря на мои лучшие намерения при создании этих фондов, они оказались всего лишь еще одним способом самообмана для инвесторов, отказывающихся от вполне приемлемой долгосрочной доходности ради поиска чаши Грааля краткосрочной сверхдоходности. В этом есть и моя вина.

Краеугольный камень остается незыблемым

Верное во все времена предостережение Уоррена Баффетта о дани, которую взимают расходы и эмоции, наконец начинает доходить до сознания инвестиционного сообщества. Принимая во внимание мою роль в создании первого взаимного индексного фонда и мою приверженность классическому индексному инвестированию, я ценю поддержку столь влиятельной фигуры. Но окончательно убеждает меня в правильности выбранного пути тот факт, что даже консервативная Wall Street Journal присоединяется к общему хору:

Захотят ли вкладчики фондов и дальше нести колоссальные издержки, сопряженные с неэффективной, непродуктивной стратегией выбора акций, которой следуют тысячи различных фондов, специализирующихся на всевозможных «инвестиционных» стилях, экономических секторах или региональных подгруппах, которые только может выдумать какой-нибудь идиот-маркетолог? Маловероятно. Мы стоим на пороге великой встряски, и одним из ее открытий будет то, что «правильному» выбору акций, секторов и фондов придается неоправданно большое значение в головоломке высокой доходности, и контроль издержек – вот единственное, что определяет инвестиционный успех или неудачу[212].