(не)Веселый космический Роджер (СИ)

— Другие храмы? Над которыми ставили опыты Сильные?

— Это не храм.

Ожидаемо, подумал Лошадкин, в то же время слегка холодея. Вдруг эти здания и правда не общались друг с другом, и ждали какого-то сигнала, а тут пришел электрик и "перерезал провода", в смысле, сообщил, что над ними ставят опыты. Месть и разрушение цивилизаций? Дофигалионы погибших?

Поднялись храмы Ушедших и отомстили, а потом построились клином и улетели на юг?

— То есть информация об опытах вас не волнует? - спросил Лошадкин. - Как и Сильные?

— Это не имеет отношения к функционированию завода. Любой, обладающий достаточными правами доступа, вправе вмешиваться в работу и изменять форму строения.

Иди ты, подумал Лошадкин, ощущая холодок, бегущий вдоль спины. Завода! Ему вдруг представилась установка, клепающая заводы - автономные, конечно - и рассылающая их повсюду, миллионы лет. В форме двойной пирамиды, так как некому было задать другую.

Все равно, как если бы Земля вымерла, а роботизированные системы продолжали трудиться по заданной программе. Да, ему приходил в голову такой вариант, но услышать подтверждение?!

— Любой?

— Любой, обладающий необходимыми правами.

— А у меня они есть?

— Нет.

Тоже ожидаемый ответ и все равно неприятный. В то же время, ведь почему-то с Михаилом говорили? Храм-завод даже потрудился получить базу его языков и понятий, хотя ладно, чего уж там, с манопой и прочими современными достижениями, все это было легко, как пальцами щелкнуть.

Даже для такой древности, как этот... завод?

Не пал ли Михаил опять жертвой ошибочного перевода? Заводу, вообще-то полагалось бы работать, а этот бездействовал. Законсервированный завод? Почему тогда работали системы... сектанты их разбудили? Как они тогда находили спящие заводы, молитвами Ушедшим? Михаил обратился к сворованной у них базе, но тут же понял, что по полезности та примерно равна танцу открывания дверей. Да, польза есть, но без знания, почему сработало, не добудешь нужных фактов.

А почему, кстати, оно сработало?

— Тогда я ничего не понимаю, - честно признался Лошадкин. - Если у меня нет прав приказывать, но хотя бы есть возможность общаться, а у других нет и ее, то, чем тут помогут мои слова? И даже если я попрошу о помощи Маргуду и триварцам, то, что толку с того, ведь это моя просьба, а не их? А они даже пообщаться не могут, хотя, возможно, Маргуду нужно просто установить правильную манопу?

— Живым свойственно все усложнять, - последовал ответ.

Если бы это говорил кто-то живой, то Михаил обязательно добавил бы, что ответ содержал в себе снисходительно-высокомерные нотки. Типа высший разум системного блока, нет, умного дома, точно, снизошел до щенка и впустил его внутрь, убедился, что тот не пачкает лапки и пропустил дальше и так далее. Очень неприятное сравнение, не лучше прошлого с "19 веком" и в то же время, к чему было врать? Сектантам - понятно, пиратам - тоже, но самому себе - зачем? Впрочем, зачем врать самому себе, Михаил тоже понимал, но в то же время постоянно вспоминал при этом Таню и "правдорубов".

Таня. Далекая недосягаемая мечта. А вот Дионара!

— Хорошо, тогда я просто не понимаю.

— Никто с нужными правами доступа не появлялся уже долгое время, - последовал ответ. - Все сроки давности прошли, запреты не действуют, у меня есть право действовать при обращении любого из тех, кто имеет право обращаться.

— Обращаться, но не приказывать? - уточнил Михаил.

— Да.

— И я могу обратиться и попросить о помощи Маргуду и их цивилизации?

— Да.

— Потому что это завод... чего?

Обстановка изменилась, появилось кресло и Михаил, подумав мгновение, сел в него. В лоб ему уперся невидимый луч, хотя на самом деле это просто начался обмен информацией между заводом и манопой. Кресло требовалось, чтобы живой не упал случайно, от информационной перегрузки или просто перенапряжения, сбоя в работе манопы.

Положено так тут было, по технике безопасности.

Трехмерные образы в голове и вокруг, словно Михаил опять оказался в погружале, начал отыгрывать роль... космического завода - преобразователя? Пирамиды и кубы, шары и треугольники, Ушедшие явно предпочитали простейшие геометрические фигуры, по каким-то своим причинам.

Эти фигуры - заводы летели по просторам космоса, с непонятной скоростью, скажем прямо. А может вообще не летели и завод просто показывал то, что Лошадкин мог понять? Неважно. Они летели и корректировали свой курс, достигали систем и падали на планеты, запуская там процессы терраформирования. Кто-из этих шаров и кубов, наверняка, отправлялся и добывал залежи энергония, а может те и существовали вне систем лишь потому, что Ушедшие уже все добыли?

Как если бы через тысячу лет на безлюдную Землю прибыли другие живые и попытались добыть нефть, обнаружив лишь, что та уже исчерпана, хех, Ушедшими. Такие вот мысли бродили в голове Лошадкина, пока он наблюдал за картиной космической экспансии. Масштабной, объемной экспансии, такой, перед которой можно было ощущать себя даже не мошкой, а просто атомом в рамках космоса.