(не)винное зачатие

Однако ответить на этот вопрос я не успела. В дверь позвонили и я, схватившись за возможность сбежать от дяди и Тани, помчалась открывать. 

И каково же было мое удивление, когда на пороге я обнаружила Штерна собственной персоной! 

- Привет, - чувствуя, как мое сердце начинает биться чаще, поздоровалась я и отступила в сторону, давая возможность Давиду зайти. - А у меня гости. Пойдем, познакомлю тебя с ними поближе. 

Глава XXXVIII. Давид

- Надеюсь, это не Тараканов? 

Я попытался пошутить, но вышло как-то мрачно и злобно. Кинув взгляд в зеркало, обнаружил, что меня от одного имени этого экземпляра перекосило. 

- Не он, - уверила меня Маша. 

- Ну и слава Богу, наша прошлая встреча мне не понравилась. Да и ему вряд ли, - усмехнулся я. 

- Машунь, кто это там? 

Из двери кухни появился незабвенный родственник Пчелкиной - тот самый дядя, что был главным виновником моего жизненного переворота. 

- Ааа, Давид твой пришел, - протянул он и уставился на меня выжидательно. 

- Ты сказала дяде, что я твой? - шепнул я Пчелкиной на ухо. 

- А ты против? - пробормотала она так же тихо в ответ. 

- Нет, - ответил, не задумываясь. Ведь так оно и было. 

Я думал о Пчелкиной чаще, чем о ком или о чем бы то ни было в своей жизни. И если ей  принадлежали почти все мои мысли, то, вероятно, и я сам уже был полностью ее. И настолько полное погружение в другого человека даже пугало. 

- Потом шушукаться будете, - проворчал, тем временем, дядя. - Сначала давай познакомимся. Официально, так сказать. 

Что ж, предложение трезвое. Протянув мужчине руку, я представился: 

- Давид. 

- Александр Никитич, - последовал ответ. А за ним - пристальный взгляд, которым меня словно бы просканировали, чтобы узнать всю мою подноготную. 

- Да что ж мы тут стоим, - вмешалась Маша. - Пойдемте же на кухню. 

Я послушно протопал куда было сказано и даже покорно надел предложенные мне тапочки. Розовые с белыми помпонами. Розовые. С помпонами. Докатился! 

- Извини, других нет, - сказала Пчелкина, едва сдерживая смех. Она ясно уловила тот выразительный взгляд, с каким я смотрел на эти тапочки. Которые мне еще и малы были (что логично) размеров на пять или шесть. 

- Я делаю это только потому, что тебе нельзя волноваться, - фыркнул я, неловко волоча ноги по полу в этом розовом кошмаре. 

А когда наконец вошел в кухню, обнаружил, что список гостей боевым дядюшкой не ограничивался. За столом сидела приятная пухленькая женщина. И одного того, как Александр Никитич и она обменялись взглядами, было достаточно, чтобы понять - у этих тоже уже все было. 

Господи, кажется, мы с Пчелкиной единственные из окружающих нас людей, кто вынужден соблюдать целибат! 

Хотя… ведь я-то на это не подписывался. Да, я не мог залезть к Пчелкиной туда, куда хотелось, но ведь мог к кому-нибудь другому! Однако такая мысль мне даже на ум не приходила. Да и желания пойти и снять кого-нибудь на ночь не было тоже. А ведь прежде я поступил бы именно так! Прежде… до того, как захотел именно эту женщину. 

- Знакомься, Давид, это невеста моя - Таня, - заявил дядя Саша, присаживаясь рядом с ней. 

Бл*, вот это я попал! Аккурат на семейный ужин и знакомство с родственниками. 

- Очень приятно, - улыбнулся я и галантно поцеловал Тане руку. 

- А мне ты руки не целовал, - быстро шепнула мне на ухо Маша. 

Я хмыкнул. 

- Зато тебе я целовал кое-что другое. Согласись, это было приятнее. 

Пчелкина мгновенно вспыхнула и, чтобы скрыть этот факт, стала суетиться у плиты. 

- Ты голоден? - спросила она. 

- Безумно, - заявил я и сопроводил это слово раздевающим взглядом. У Маши от такого аж тарелка в руках дрогнула. 

- Вот, - быстро наложив пасту, она со стуком поставила тарелку передо мной. - Наслаждайся. 

Ах ты ж! Знала ведь наверняка, чем я хотел бы наслаждаться на самом деле! 

- Спасибо, - откликнулся все с той же откровенно похотливой улыбкой и вдруг услышал голос дяди: 

- Ну, когда свадьба-то? 

Теперь уже я чуть вилку из рук не выронил. Они что, на этом милом семейном собрании решили, что нам с Пчелкиной пора бы пожениться? 

Две пары глаз смотрели на меня с любопытством. И только сама Маша уперлась взглядом в скатерть. Боится услышать ответ - понял я. 

- А у вас? - перевел я тему от греха подальше. 

Это, слава богу, сработало. Таня сразу заулыбалась, Александр Никитич тоже. 

- Скоро, - сказал суровый дядюшка, который сейчас, рядом с этой женщиной, напоминал игривого котенка. 

А я вдруг подумал - что будет со мной лет, скажем, через двадцать? Я попытался представить нас с Пчелкиной вместе спустя годы. И картинка вышла весьма живой и… желанной. 

В общем-то говоря, я ни хрена не верил в институт брака. Во всяком случае, в союзы, заключенные по любви. Мои собственные родители, якобы любившие друг друга, были больше заняты своими бесконечными ссорами, нежели мной. И для себя я такого не хотел. Потому и считал, что наш с Агатой брак по расчету может стать идеальным. 

Идеальным и безэмоциональным. Раньше меня это устраивало, а теперь… 

А теперь я, кажется, начинал понимать Демина. И это пугало больше всего.