(не)винное зачатие

Мы с дядей сверлили друг друга взглядом, ни один не хотел уступить и знал о том, что спор изначально бесполезен и ничем не кончится. 

- Маша… послушай меня. Я не знаю, что сейчас в твоей голове, и я не знаю, чего хочет от тебя Петер, но я знаю другое - мы действительно вырастим твоих детей. Наших детей. Я буду рядом и тебе помогу. Я сделаю все, чтобы вы ни в чем не нуждались. Тебе не нужно больше ничего другого. Тебе не нужно рисковать и во что-то верить и куда-то лететь. По крайней мере, сейчас. 

- А если потом будет поздно? - выдавила я из себя, не зная, какой выбор будет правильным. 

- Значит, так тому и быть. 

Дядя Саша поднялся из-за стола, как до этого Петер, поцеловал меня в лоб и ушел, оставляя меня в состоянии растерянности, с которым я не знала, что и делать. 

Глава XLIII. Давид

Свалившиеся как снег на голову документы о получении Машей наследства ввели меня в дурное расположение духа. 

Нет, не то, чтоб я не был рад за нее. Был. Но сам факт получения ею доходного предприятия меня… беспокоил. Я вдруг засомневался в том, что после того, как Маша станет богата (а речь шла о действительно выгодном наследстве, исходя из бумаг) я все еще буду ей нужен. 

Вот дерьмо! Мне давно стоило бы это переварить внутри себя и выплюнуть, а я все еще застрял душой в детстве. Том детстве, где ничего не давалось родителями просто так. Где все нужно было заслужить. Внимание, похвалу… любовь, наконец. И с этим осознанием я вырос. Я всегда принимал как факт то, что меня можно любить лишь за что-то. Как, например, делала это Агата - ведь ее интересовал не я, а тот статус в обществе, который я с собой нес. 

Был, в общем-то, только один человек, который любил меня безо всяких на то причин. Лелик. Лелик, который уже несколько месяцев находился так далеко… И мне его не хватало больше, чем я мог бы это признать вслух. Потому что разведение подобных соплей - это совсем не по-мужски. 

А вот любила ли меня Маша вот также, ни за что, самого по себе, я не знал. Да что уж там, я даже не знал, любила ли она меня вообще! Об этом между нами не заходило и речи. Мы просто жили вместе, спали вместе и вместе ждали наших детей. А к чему это все вело, никто, наверно, из нас и не понимал. 

И вот после появления этой проклятой пивоварни я вдруг осознал - пора переходить на новый уровень. Да, мы все еще не знали, чьих детей носит Маша. Но я уже понимал, что чьи бы они ни были, мне нужна в первую очередь эта женщина. 

И вот это уже был серьезный повод для женитьбы. 

Отзвонившись Маше насчет документов, в которых мои юристы не нашли ничего подозрительного, я заверил ее, что скоро приеду сам. И, в течение дня покончив со всеми делами, наутро буквально понесся в аэропорт, чтобы сделать то, что мне казалось сейчас первоочередно необходимым. 

Вызвав такси, я направился в дорогой ювелирный бутик. Хотелось, чтобы у моей будущей жены было все самое лучшее. Хотя я был уверен, что в отличие от Агаты, Маше не нужно кольцо с огромным бриллиантом весом в тонну. 

- Какой размер у вашей девушки? - задала мне вопрос продавец-консультант, когда я решительно тыкнул в кольцо из белого золота с топазом медового оттенка. 

- Четвертый, - откликнулся я, не задумываясь, представив себе в этот момент Пчелкину во всей красе. 

- Эммм… - замялась продавец. - Я имела в виду пальца… 

Ах ты черт! И правда, мы ведь о кольце. 

- Не знаю, - я растерянно потер переносицу. С Агатой таких вопросов не стояло - она сразу выложила мне что, где, почем и какого размера. С Машей же я мог действовать только наугад. 

- Могу предложить вам шестнадцать с половиной, - сказала консультант. - Если не подойдет - мы без проблем обменяем. 

- Хорошо, - кивнул я и пять минут спустя выходил из ювелирного с заветной коробочкой в кармане. 

Прежде, чем ехать к Пчелкиной и решительно делать то, что надо было сделать давно, я заглянул к себе в офис. И, будучи крайне увлечен собственными мыслями, умудрился выронить из кармана кольцо, когда доставал ключи от кабинета. 

И это не осталось незамеченным. 

- Батюшки! - всплеснула руками Надежда Сергеевна. - Давид Анатольевич, это что же, колечко? 

И прежде, чем я успел хоть что-нибудь сказать, моя секретарша уже заграбастала в руки бархатную коробочку. 

- Ой, Давид Анатольевич, красота какая! - выдохнула Надежда Сергеевна восхищенно, а я сухо откликнулся: 

- Если вы насмотрелись, верните мне, пожалуйста, кольцо. 

Но не тут-то было. Именно в этот самый момент в приемной оказалась любопытствующая голова Любы из отдела сбыта. 

- Ооо! - взвизгнула она. - Это что, кольцо?! 

- А что, не видно? - буркнул я недовольно и, забрав обратно коробочку, защелкнул ее, скрывая кольцо от посторонних глаз. Но было поздно. 

- Наш Давид Анатольевич женится! - заголосила на весь офис Люба и тут со всех сторон посыпалось: 

- На ком? 

- Опять? 

- Кто счастливица? 

- Неужели снова Агата?! 

Агата… я, признаться, вообще о ней забыл. После отъезда Лелика она больше не появлялась, и что сейчас с ней происходило, я не имел ни малейшего понятия. 

- Цыц! - прикрикнул я на возбужденно галдевших подчиненных. - Всем работать!