Не вижу, не слышу, не чувствую боли (СИ)

Иногда блондин задумывался - как бы он вообще жил не произойди того что было? Но учитывая отсутствие малейших связей, подобные мысли не могли зайти далеко. Отторжения чужой образ жизни не вызывал и больше знать ничего было не надо. Он не трогал детей, женщин - в этом плане Курапика конечно был исключением. Мужчине пришлось навсегда остановить его взросление своими способностями в шестнадцатилетнем хрупком облике, чтобы тело не начало тянуться вверх под воздействием гормонов. Тогда золотой рисунок на теле просто порвал бы кожу, все-таки это сплав металла, а не живая плоть.

Сейчас, год спустя, передав, все что хотел и мог, он отпускал свое творение на свободу.

Курапика осторожно сложил кисть в набор, свернул в чехол и положил в сумку. На плечи легла тонкая черная безрукавка с высоким горлом, бедра стянули узкие синие джинсы. Высокие жесткие сапоги на каблуке сковали ноги, давая дополнительную устойчивость, точно так же, как талия оказалась затянутой в кожаный корсет. Курапика заплел волосы в длинную сложную косу, понимая, что оттягивает неизбежное этими сверх тщательными сборами. Напоследок парень обвел комнату без окон взглядом, прощаясь с ней. Скорее всего, даже если он захочет вернуться - тут уже не будет никого. Мастер не вел оседлого образа жизни, не имел места, которое мог бы назвать домом. Мужчина задержался тут так надолго только из-за своего ученика, пока его крылья не окрепли для самостоятельного полета.

В гостиной окна имелись - но под самым потолком, ведь их квартира находилась в подвале старинного здания, некогда бывшего медицинским университетом. Здесь до сих пор можно было найти запертые лаборатории и операционные, в одной из которых происходило преображение самого Курапики. В этой гостиной Мастер пытался читать в тот день, когда услышал снова шум сверху. Все это Курута удалось вытянуть из мужчины исподволь маленькими кусочками. Сейчас, тот сидел в кресле, положив ногу на ногу, и с усмешкой наблюдал за своим творением. Часть мебели уже накрыта тканевыми чехлами - предположение Курута оправдывалось в полной мере. Задерживаться долго после его ухода никто не будет.

- Думал, ты там до самой полуночи провозишься, - поманил легким движением.

Курута отставил сумку на журнальный столик и опустился плавно на пол рядом с креслом, привычно касаясь лбом чужих коленей. Они часто проводили так вечера выходных, когда Курапике не надо было тренироваться, а у самого Мастера не оказывалось срочных дел. Зимой в комнате разжигался старинный камин, а летом они раскрывали все двери настежь, пуская сквозняк. Тихо шуршали страницы книг, пахло кожей, металлом и тлеющим от времени пергаментом. Год полный боли и спокойствия одновременно. Временами блондину казалось, что до этого, его жизнь была куда безумней и не имела подобного островка безмятежного отдыха.

- Ты явно не имеешь желания идти куда-либо, - прозвучало с мягкой насмешкой. Курапика за год научился различать малейшие оттенки чужих эмоций в холодном голосе. Бесчувственный, не отзывчивый к чужим мучениям и совсем не сострадающий, выбрасывающий мертвые тела неудавшихся опытов творчества, как мусор, Мастер, тем не менее, считал себя ответственным за Курута - за свой шедевр, проклюнувшийся через изломанную рассохшуюся оболочку.

- Это должно быть, очевидно, особенно Вам, - выдохнул блондин, ощущая, как касаются рисунков, едва видимых над горлышком безрукавки, чужие пальцы, скользят по золотым линиям, забираясь под ткань. Каждое нажатие отдавалось приятной вспышкой боли, более глубокой, нежели та, с которой он жил постоянно. - Не хочу уходить, потому что мы не увидимся вновь, скорее всего. Но, тем не менее, мир влечет меня. Только я совсем не знаю, куда мне отправляться в первую очередь.

- Думаю, мой подарок в этом случае поможет тебе определиться и найти направление, - рука творца переместилась вверх, касаясь румян на щеке. Косметики был не избыточно - ее даже трудно заметить, но достаточно, чтобы на подушечках пальцев остались невесомые сухие крупинка, словно пыльца с крыльев мотылька. - Созданию, подобному тебе - открыты все дороги. Я надеюсь увидеть, как ты расцветешь и превратишься в само совершенство, - почти прошептал. Мужчина взял со стола небольшой бумажный конверт и передал его заинтересованному Курута. Парень даже приподнял голову, как любопытный кот, желая заглянуть внутрь. - Возвращаю тебе осколки прошлого. Сейчас они уже не потянут назад.