Не вижу зла

— Она приложила столько усилий и задала себе столько хлопот — смыла кровь с рук, стерла без остатка все следы пороха, — но после этого оставила четкий жирный отпечаток своего пальца на орудии убийства. В этом заключаются ваши показания, лейтенант?

Тот молчал, явно растерявшись под напором Джека.

— Такое случается, — пробормотал он.

— Такое случается, — повторил Джек с едва уловимой ноткой сарказма. — Благодарю, лейтенант. Я думаю, мы все выяснили.

Джек повернулся спиной к свидетелю и возвратился на свое место. Линдси бросила на него одобрительный взгляд, хотя в глазах ее по-прежнему читалось беспокойство. Было еще слишком рано торжествовать победу, но, похоже, его усилия не остались незамеченными присяжными.

— Мистер Торрес, — провозгласил судья, — можете начинать перекрестный допрос.

— Благодарю вас, ваша честь. — Прокурор застегнул сюртук на все пуговицы и поднялся на ноги, но, вместо того чтобы подойти к свидетелю, он предпочел остаться на своем месте за столом обвинения. — Я буду очень краток, лейтенант. За время своей службы вам приходилось неоднократно вести следствие по делу об убийстве, не так ли?

— Очень, очень часто.

— Исходя из собственного опыта службы в СКР ВМФ, скажите, как вам удается изобличить убийц, которые прилагают колоссальные усилия, чтобы замести следы?

— Чаще всего это происходит потому, что они совершают всего одну глупейшую ошибку.

— Всего одну?

— Вполне достаточно и одной.

— Например, забыть стереть свои отпечатки с пистолета?

Лейтенант кивнул, потом посмотрел на присяжных и сказал:

— Например, забыть протереть оружие.

— Благодарю вас, лейтенант. У меня больше нет вопросов.

Подъем, который чувствовал Джек после проведенного им перекрестного допроса, сменился унынием. Двое присяжных даже улыбнулись и закивали головами, словно намереваясь донести новую мантру прокурора в комнату для совещаний: «Вполне достаточно и одной».

Судья объявил:

— Свидетель может покинуть свое место. Мистер Торрес, вы намерены вызвать еще каких-либо свидетелей?

Торрес подождал, пока его свидетель освободит место для дачи показаний. Он был готов сделать громкое заявление, и ему не хотелось, чтобы что-то могло отвлечь внимание собравшихся. Наконец он произнес твердым голосом:

— Ваша честь, обвинение закончило.

— Благодарю вас, — сказал судья. Все встали. Судья отпустил присяжных. Когда последний из них вышел из зала суда, Линдси, адвокаты и зрители опустились на свои места.

Судья сделал несколько объявлений административного порядка, потом взглянул на Джека.

— Мистер Суайтек, если ваша клиентка сочтет нужным представить какие-либо доказательства в свою защиту, предлагаю вам быть готовым сделать это в девять часов утра в понедельник. — Он стукнул по столу молотком и объявил: — В слушании дела объявляется перерыв.

— Всем встать! — прокричал пристав.

Судья удалился в свой кабинет, и зал заседаний заполнился гулом голосов. Джек повернулся к Линдси.

— Впереди большой уик-энд, Линдси. Наступило время принять решение, — сказал он.

— Принять решение о чем?

Джек защелкнул портфель и ответил:

— Обо всем.

Глава тридцать шестая

В супермаркете Марио им был оказан весьма холодный прием.

Судебные заседания помешали Джеку получить еженедельный урок кубинской культуры, которые давала ему бабушка, поэтому он был твердо намерен посетить магазин вместе с Abuela в субботу утром. По телефону она добрый десяток раз говорила ему, что в этом нет необходимости, что ничего страшного, если они один раз пропустят свое маленькое свидание. После того как он вернулся с Кубы, она отказывалась обсуждать с ним то послание, которое она надиктовала ему на автоответчик, и посещение Джеком кладбища. Он же, в свою очередь, пообещал ей больше не заговаривать на эту тему, уверив, что поход в супермаркет будет всего лишь развлекательной экскурсией, ничем более. Abuela с явной неохотой пошла ему навстречу, но в конце концов Джеку удалось убедить ее. Однако после первых же минут, проведенных в магазине, он понял, что ее нежелание отправляться с ним за покупками имело совсем другую причину.

— Почему они так пристально смотрят на нас? — поразился Джек.

— Не на нас, mi vida. На тебя.