Не влюбляйтесь в негодяев

И опять на встречу припёрся Юрьевский. Я изо всех сил сжала папку с эскизами, когда он вошёл в переговорную в сопровождении улыбающихся американцев и с ног до головы толерантного Мишина.

Держись, Светка. Если ты сейчас запустишь эту папку Максу в голову, плакала твоя премия.

Но дело не только в ней. Я никогда в жизни не стала бы подставлять Сергея, которому была обязана своей карьерой и большой зарплатой.

Поэтому я предельно вежливо поздоровалась со всеми и начала презентацию.

Сперва показала раскадровку, америкосы глубокомысленно покивали, поохали. По макету сайта высказались, чуть покритиковали, но в пределах разумного. Макс всё это время смотрел на меня бесстрастным и совершенно чужим взглядом. Будто это не он два дня назад имел меня до потери сознания. А потом назвал шлюхой.

После макета сайта настала очередь русскоязычного логотипа «Эдельвейс»…

Наш дизайнер нарисовала пять вариантов, но все они были похожи один на другой и на мой скромный взгляд слабоваты. Мы с Мишиным долго думали, показывать ли их америкосам, но всё же решили показать. Вдруг им понравится?

Четыре из пяти логотипов по-разному обыгрывали название фирмы — цветочки, горы, солнце и чуть ли не козочки с лыжниками. И только пятый был графичным и очень современным, но… он скорее подходил для производителей мотоциклов, а не косметики.

Американцы задумчиво, но не гася своих улыбок, рассматривали эскизы. Я пыталась дипломатично подвести их мысли, что всё не так уж плохо, когда Сергей вдруг спросил у Юрьевского:

— А ты что думаешь, Макс?

У меня моментально пересохло в горле.

Генеральный взял в руки листок с эскизами логотипов, помолчал несколько секунд, разглядывая рисунки, поднял глаза на меня.

И меня вновь кольнуло обидой. Нет, даже не кольнуло — меня этой обидой шарахнуло, как дубиной по башке… Невыносимо было видеть эти стальные глаза, эту седую прядь, эти тонкие губы.

Почему я так на него обижена? Совершенно ведь чужой человек, совсем чужой. Какая разница, что он обо мне думает?

Света, тебе должно быть безразлично, всё равно.

Почему тебе не всё равно? Почему?!

— Логотипы неплохие. Но я вижу здесь проблему в несоответствии со всей остальной частью рекламной компании. Рекламный ролик чувственный, вызывающий, сайт яркий и острый. А логотипы по сравнению с вышеперечисленным смотрятся бледновато. Надо что-то такое же чувственное. Пусть будет неяркое, эдельвейс цветок нежный, и для контраста хорошо. Но чувственно и оригинально должно быть обязательно.

Сказал — как отрезал.

Стало ещё обиднее. И вроде всё правильно, и по делу, да я и сама так считаю — а обидно.

Словно он меня не только шлюхой, но и плохим специалистом считает, который его клиентам туфту подсовывает…

Света… ну что за детский сад?!

Сергей пытался сгладить углы после монолога Юрьевского, и я решила, что обижаться буду потом. Перехватила инициативу, уверила, что мы обязательно всё доработаем, даже предложила пару вариантов по улучшению дизайна, которые американцам понравились.

Но в итоге, когда клиенты засобирались, чтобы уходить, я чувствовала себя не только выжатой, как лимон, но и дико злой. Наверное, именно поэтому, как только американцы вышли из переговорной, я крикнула в спину уже почти вышедшему вслед за ними Юрьевскому:

— Максим Иванович, вы не могли бы задержаться?

Он обернулся, посмотрел на меня немного удивлённо, но кивнул. Закрыл дверь и подошёл ближе.

— Я слушаю.

— Вы специально? — спросила я, стискивая папку с эскизами. Только бы не треснуть… не треснуть… не треснуть!

— Что специально? — взгляд Юрьевского стал ещё более удивлённым.

— А вот это всё. Ваш монолог по поводу логотипов. Чего вы добивались? Хотели показать американцам, что им достался плохой менеджер, который готов втюхать им любое дерьмо?

— Света, — Макс перебил меня весьма раздражённым тоном, — ещё одно слово, и я тебя действительно уволю. И никакой Мишин не спасёт. Ты как со мной разговариваешь?

Я с силой захлопнула рот, клацнув зубами, как щелкунчик.

В глазах всё расплывалось…

— И даже не вздумай плакать. Вы, женщины, так всегда — чуть что, сразу в слёзы, чтобы мужики перед вами плясали и пылинки сдували. Хватит придумывать глупости. Сергей задал вопрос — я ответил то, что думал. Без всяких подводных камней. А теперь я, с твоего разрешения, пойду.

Он в последний раз посмотрел на меня недовольным взглядом, развернулся и вышел из переговорной.

Гад и негодяй.

А я идиотка.

Зачем вообще к нему полезла…

* * *

Когда я вышла из переговорной, меня поймал Мишин. Взял под локоток и сказал нечто удивительное:

— Ты на обед? Пойдём-ка вместе.

Я чуть на ровном месте не упала, так изумилась. За все шесть лет работы Сергей никогда не приглашал меня на обед. И вообще никого не приглашал, предпочитая ходить в кафе в одиночестве.

Видимо, мои мысли отразились у меня на лице, потому что Мишин улыбнулся и пояснил:

— Поговорить надо, Свет. А в офисе как-то не сподручно.

Я кивнула. Теперь понятно. Но о чём он собирается со мной говорить?

Мы пошли не в столовую, а в кафе на бизнес-ланч. Мне было безразлично, куда идти, а Сергей, как оказалось, терпеть не мог нашу столовую.