Не вмешивайтесь в дела волшебников (СИ)

- И когда вы наконец поймете, что ваше мнение для меня больше не играет никакой роли? - продолжал Гарри, как будто он обсуждал погоду. - Больше не имеет значения с того дня, как вы стояли и смотрели, пока студенты вашего Дома уничтожали лучшие воспоминания моей жизни. Благодаря Дамблдору, у меня не было хорошего дня, пока я жил у Дурслей, но никто из волшебного мира и не задумался, как относились к их Герою, когда он жил не в волшебном мире. Хотя, если вспомнить, они не заботились об этом, когда я был и здесь, с волшебниками. Все, о чем они беспокоились - так это о том, чтобы я уничтожил Волдеморта, и они смогли бы вернуться к своей размеренной жизни, насколько спокойной, настолько и ничтожной и тупой. Следовательно, для всех вас я был не более чем оружием, которое должно уничтожить Волдеморта.

К МакГонагалл, видимо, вернулся голос: «Я заботилась о вас, забочусь и по сей день. Как и обо всех остальных студентах моего Дома. Никогда бы не подумала, что доживу до дня, когда студент благородного Дома Гриффиндора нападет на другого студента».

- Тогда где вы были последние двадцать лет, профессор?! Жили в пузыре, или, может быть, под скалой?! - голос Гарри буквально сочился ядом. - Возможно, вы просто забыли о Питере Петтигрю, храбром Гриффиндорце, Пожирателе Смерти, который предал моих родителей? И, конечно, о Перси Уизли, который был и Старостой, и Главным Мальчиком, но, тем не менее, убил Невилла и присоединился к Волдеморту. Так давайте же вернемся и в прошлый год, когда вы стояли и смотрели, пока ваши студенты, студенты благородного Дома Гриффиндора, жгли мои единственные воспоминания которые когда-либо были у меня о родителях и крестном. Думаю, было бы правильнее изменить эмблему дома на шакала, мадам, потому что я понял на собственной шкуре, что гриффиндорцы предают людей при малейшей провокации, и даже чаще, чем Слизеринцы.

Минерва хотела что-нибудь возразить, но, к ее глубокому сожалению, все, что он сказал, было верно. Питер на самом деле предавал Поттеров даже не раз и не два, и гриффиндорцы уже несколько раз устраивали Гарри обструкцию, и она, декан факультета, не вмешивалась. Единственное, иногда она делала это сознательно по приказу Дамблдора - он говорил, что это только закалит мальчика и поможет ему в борьбе с Темным Лордом. Он должен был быть сильным, если магический мир хотел выжить.

Перси Уизли. Уж кого-кого, а его она никогда бы не подозревала в поклонении Лорду, но, к ее вящему разочарованию, так оно и было. На его закрытом суде в прошлом месяце он был осужден на смерть за многочисленные преступления. Хотя он сам предложил рассказать о своих ‘приключениях’, что, как подозревала Минерва, было вызвано не столько желанием покаяться во всех грехах, сколько нежеланием встретиться с Поттером, парня все же допросили под Сывороткой Правды. Теперь все, что оставалось сделать - убить его, что вызывало некоторое затруднение с тех пор, как мистер Поттер уничтожил всех дементоров. В настоящее время Министерство рассматривало проект о легальном применении Авады Кедавры.

Наконец поняв, что она мало чего добьется, апеллируя к чувствам Гарри к своему родному факультету, Минерва решила пойти другим путем:

- Мистер Поттер, что мы можем сделать для вас, чтобы убрать это проклятие с мисс Грейнджер? В отличие от вас, она заботится о своем образовании, и ваш поступок ничуть не лучше того, что совершили мы в прошлом году. Мы не можем исправить то, что сделали, но не падайте столь же низко, мистер Поттер. Вы лучше их.

- Как жаль, что вы не понимали этого в прошлом году, когда верили, что я способен на убийство одного из своих друзей. Или прежде, чем позволили этим студентам сжечь мои вещи. - С презрением выплюнул Гарри, но затем на пару секунд задумался. - Что ж… Я уберу заклинание. Но только если она примет мои условия.

- Какие условия? - со вполне обоснованным подозрением спросила Минерва.

- О, не волнуйтесь, ничего опасного, - Гарри рассмеялся. - Она просто должна будет перед всей школой в пятницу, в обеденный перерыв, и принести клятву на своей магии, текст которой я напишу. И она не сможет ее никак изменить.

- Почему, не завтра на завтраке, или не прямо сейчас? - предложила МакГонагалл. - Почему ты заставляешь ее страдать в течение целой недели?

Гарри поморщился:

- Не вам говорить со мной о страдании. Ни она, ни вы не знаете, что такое страдание. Страдать - это провести целый год бок о бок с дементорами Азкабана, когда ты невиновен. Страдать - это провести десять лет жизни в буфете, и избиваемый своим кузеном просто так или за случайное колдовство. Это когда ты видишь, как твой единственный родственник, крестный отец, проваливается сквозь Арку в Отделе Тайн и зная, что, по крайней мере частично, это и твоя вина в его смерти.

И, не дожидаясь ответа МакГонагалл, Гарри взлетел вверх по лестнице в свою комнату.

* * *