Не вместе: Россия и страны Центральной Азии

Политика центральноазиатских режимов на деле зависит от множества факторов и преследует несколько целей. Это, во-первых, упрочение режима личной власти и сохранение стабильности государств с точки зрения именно этого фактора. Кроме того, необходимость извлечения экономических дивидендов заставляет эти страны балансировать между интересами Китая, России и Запада. В то же время привязка помощи или экономического сотрудничества к демократизации вызывает серьезное недовольство руководителей этих стран. Как только экономика позволит отказаться от проектов, которые связаны с США, или заместить их китайскими или российскими инвестициями, они откажутся от американского вектора. Им более понятен и близок вариант сотрудничества с Китаем или Россией, которые вовсе не ставят своей целью развитие демократии или прав человека. На этом поле главным является взаимодействие авторитарных или тоталитарных режимов против давления демократических государств, экономическое сотрудничество для получения прибыли и укрепления существующего положения. Эта главенствующая тенденция – выбор центральноазиатских диктатур, который, в конечном счете, ведет в длительной перспективе в никуда, в тоталитарное болото, из которого так и не успели выбраться страны региона. Под руководством России и при ее главенствующей позиции СНГ превращается в систему отсталых государств, связанных цепью жесточайшего подавления собственных народов во имя сохранения режимов, препятствующих экономическому и политическому развитию.

Лидирующие позиции Китая вызывают естественную реакцию отторжения, поскольку понятно, что, в конечном счете, это ведет к утрате независимости, в том числе и государственной, ассимиляции народов, подавлению национальной жизни. Китайская модернизация осуществляется за счет жесточайшей эксплуатации природных ресурсов, игнорирования охраны окружающей среды, формирования моногенного общества, основанного на подавлении личности и национальной самобытности. В то же время для Китая регион важен с точки зрения стабильности, при которой любой режим, сумевший обеспечить экономические потребности Поднебесной, поддерживающий борьбу китайских властей против сепаратизма в СУАР, является благоприятным. Тоталитарные режимы с этой точки зрения предпочтительнее, нежели демократические системы, которые объективно будут на стороне защитников прав человека, в том числе и в проблемных провинциях КНР.

Россия уже уступает свои позиции Китаю, который набирает экономический, а значит, и политический вес. Различные демонстративные акции – марш-бросок российского батальона в Югославию, забор грунта со дна Северного Ледовитого океана, война с Грузией – являются тактическими выигрышами, которые не ведут к росту авторитета России в мире. Более того, подобные неожиданные акции вызывают еще большее недоверие и служат показателем непредсказуемой политики российского руководства, которое во имя внешне эффективных акций готово пожертвовать стратегическими интересами своего государства.

В Центральной Азии важен не только фактор присутствия той или иной державы – КНР, США или России. Не только воздействие государств – региональных лидеров, таких как Иран или Турция, Индия или Пакистан. Весьма важен и другой фактор – изменения внутри самой Центральной Азии.

Никто не может исключить возможность изменения государственных границ внутри современной Центральной Азии. Практически все государства отличаются нестабильностью. К причинам этой нестабильности необходимо отнести огромное количество внутренних и внешних факторов. Часто обсуждаются вопросы о положении национальных диаспор, большинство из которых все-таки ирреденты на территории региона, о несправедливом национально-государственном размежевании, проведенном в годы сталинизма, об изменениях границ между республиками в советский период. И вовсе не обязателен межгосударственный конфликт, поскольку падение авторитарного режима в любой из стран Центральной Азии может привести к общей нестабильности. А выходом из нее может оказаться более «справедливое», с современной точки зрения, проведение границ между государствами. Например, уже проглядывающееся стремление к собиранию таджикских земель не может не сказаться и на границе с Афганистаном, где существуют влиятельные таджикские силы, имеющие собственный военный и экономический потенциал, опыт участия в вооруженных столкновениях в странах региона. Определенная напряженность в отношениях между некоторыми странами региона также имеет корни не только во взаимоотношениях между лидерами двух стран. И это также не исключает вероятность эскалации конфликта и повышает неопределенность будущего региона. Пограничные вопросы, равно как водные, существуют практически между всеми странами региона. Сегодняшние режимы подтвердили имеющиеся границы и осуществили их демаркацию и делимитацию. Но этот процесс еще раз показал наличие серьезных подспудных проблем, которые могут стать доминирующими в изменившихся условиях.