Не вместо (СИ)

Он следил за мной у Масконо. Нигде больше я на глазах у Стефана не танцевала. И было это явно до случая в сарае, потому что едва я успела выйти и устроить разнос Клэр, как Питер Аштон вознамерился утонуть.

— А давай, — соглашаюсь я.

— Без одежды.

По моим критериям безумства танцы голышом идут где-то между небезопасным сексом на комоде и минетом в туалетной кабинке. Но я тем не менее начинаю двигаться под музыку и даже соглашаюсь, что так веселее. Особенно вдвоем. Особенно если чередовать с поцелуями.

* * *

Стефан

Звездочка возвращается домой в третьем часу ночи. А я сижу на мотоцикле, гляжу ей вслед и подавляю порыв догнать и напоследок впиться губами в ее губы. Если завтра она опять напишет мне очередную херню по поводу того, что у нее и без меня все сложно, дел по горло, брат не найден, а ублюдский Докери не покорен, то я либо придушу ее, либо закину на плечо. А затем, опасно лавируя на мотоцикле, довезу до своего дома и запру.

У нее случилось что-то серьезное, сегодня она сама на себя не похожа. Во всем мне уступила, а это вообще не в ее характере. И допытываться я не стал. Накормил, поимел, развеселил. На большее мне не хватает полномочий. Это дико бесит, но я решительно настроен это изменить.

Если Звездочка уверена, что с возвращением брата она станет легкой и свободной снова, то я перерою все Соединенные Штаты, чтобы его найти. И приволоку к ней обратно.

Потому что для меня она идеальная. И она этого не понимает. В ее голове чертов клубок проводов, который искрит, не переставая, тревожно звеня и отвлекая. Бесконечная гонка, бесконечный стресс. Этот лепет про конференцию… как только вопрос пойдет об исключении, если я всерьез захочу остаться, то просто выпишу чек. Генри Абрамс даже близко не так принципиален, как его дочка. А не захочу, так… бюро охоты за головами открою. Я скоро профи уже в этом стану. Или скооперируюсь с Эйданом и открою официальный серфинг-клуб, придумаю ему кубок и буду рулить всякими Эммерсонами через него. Уверен, что у меня получится.

Слышал бы это Норт, он бы тряс меня за грудки, пока из головы не вылетела бы вся дурь. Как жить без высшего образования?

Усмехнувшись, я тянусь за сигаретами и прикуриваю. Жду, когда одно из окон загорится, знаменуя, что Шерил поднялась к себе. Проходит минут пятнадцать, прежде чем загорается ее окошко. Привет, так вот где твоя спальня, Звездочка?

Темный силуэт на фоне желтого прямоугольника замирает. Ну же, выгляни, Шер. Я все еще тут, ради тебя.

Она этого не видит. Тогда я беру телефон и пишу ей.

Стефан: «Твои родители не слегли с инфарктом из-за столь позднего возвращения?»

Звездочка: «Попытались. Но я объявила, что пусть только заикнутся о комендантском часе, и я съеду».

Знают ли ее родители, с кем конкретно она уже второй раз зависает в такой час? Если да, то мне реально грозит исключение. Хотя я уверен, что, если это случится, Шер отцу не простит. У нее собственные представления о чести.

Стефан: «Сладких снов, Звездочка».

Звездочка: «Как ты пишешь мне за рулем?»

Стефан: «Выгляни в окно».

Занавеска резко отодвигается, являя мне зрелище опирающейся о подоконник и всматривающейся в темноту Шер. Я поворачиваю к ней горящий дисплей телефона.

Звездочка: «Не можешь накуриться перед отъездом?»

Стефан: «После отличного секса всегда тянет покурить».

Звездочка: «Верю на слово. Спокойной ночи, Стефан».

Прежде чем отъехать, я замечаю, как шевелится занавеска в другом окне дома Шер. Ну, теперь ее отец точно знает.

32. Занимая чужое место

Шерил

На этот раз мы с отцом разговариваем в его домашнем кабинете. Это новый уровень серьезности. Обычно он решает все, сидя в гостиной или столовой. Он вызывал меня в кабинет только один раз: чтобы сообщить о том, что собирается меня отчислить. И сейчас я чувствую тот же самый уровень опасности.

— Ты должен был мне сказать, — говорю я отцу. — Не понимаю, почему Майлз Докери знает о нашей семье больше, чем я сама? Отец, по-моему, если в курсе он, то дочь и подавно должна! Тебя не оправдывает даже мое несовершеннолетие.

Отец поднимает раскрытую ладонь, останавливая меня, а затем устало опускает кончики пальцев на столешницу. Он никогда не относился к числу моложавых людей, но сейчас и вовсе горбится, как старик. И внутри меня что-то щемит. Стыдно, что я столько времени на него дулась, не понимая причин его поведения.

— Дело вовсе не в возрасте. Я глава этой семьи, я разбираюсь с ее проблемами. То, что сделал твой брат… такие поступки никогда не остаются без последствий. Но пока мне удается как-то отводить взгляды от этой темы.

Если бы это было можно, то сейчас я бы подошла к отцу и обняла его, но он не любит. Этим я пошла в него. Абрамсы вообще не могут пожаловаться на избыток нежности между членами семьи. Хотя я все еще наивно считаю, что семья у нас хорошая. Просто все мы очень и очень сложные и привыкшие жить каждый своим умом.