Не вместо

Клэр понятливо достает блокнот и ручку, а Аманда таращит на меня круглые глаза. Разумеется, время от времени задания сестринства перепадают и моим подругам, но все же редко и никогда — во время ланча. Я еще не настолько закопалась в дела, чтобы повсюду ходить с гарнитурой и не иметь времени спокойно выпить свой обезжиренный латте.

И еще для простеньких поручений у меня есть помощница по имени Лаура. В общем, Аманда неспроста таращит свои коровьи глаза. Да вот только поручение у меня действительно есть. И вовсе не из простых.

— Аманда, ты свой блокнот дома забыла? Одолжить пару листочков?

После этого с блокнотами и ручками сидят все.

Для пресс-конференции мне нужны редакторы разных изданий, на которых у моих именитых сестричек может быть прямой выход, и это намного быстрее, чем обивать пороги самой. Поэтому я надиктовываю список нужных мне людей. Еще нам понадобится охранное агентство, потому что, скорее всего, в нас полетят шишки. Быть может, отец справится с этим собственными силами, но я не предоставлю ему возможность обвинить меня в недальновидности и…

В этот момент мой взгляд падает на двери университетского патио, в которых Стефан разговаривает с одной из несметной армии его фанаток. Но вместо того чтобы зайти, он вдруг коротко приобнимает девушку за талию, проталкивая внутрь, а сам скрывается в дверях.

— Извините, у меня дела, — быстро произношу, прервавшись на полуслове, и бросаюсь за парнем.

В окна я слежу за тем, куда Фейрстах направляется, а потому без труда обнаруживаю его около университетских шкафчиков. И меня даже издалека чуть не сшибает с ног запахом сигарет. Боюсь вообразить, сколько он выкурил.

— Почему ты не отвечал на мои сообщения? — спрашиваю я тихо, подходя к нему ближе и игнорируя направленные на нас любопытные взгляды.

— А что, должен был? — спрашивает он холодным, чужим голосом.

Я заглядываю в его глаза. Он смотрит на меня, но будто не замечает. Будто я его раздражаю уже тем, что подошла. Что происходит? Он никогда не говорил со мной в таком тоне. И вовсе не потому, что трус, как многие другие. Как раз Стефан Фейрстах относится ко мне без малейшего пиетета.

— Да! Мне нужно знать, что ты рассказал моему отцу. Да и про Лейси хотелось бы услышать, раз уж ты настаиваешь на соблюдении нашего уговора.

— Слушай, местная королева, не знаю, что ты себе навоображала, но отчитываться перед тобой я не собираюсь. И уговор этот можешь засунуть себе в задницу.

Грохнув дверцей шкафчика, он разворачивается и уходит.

Желание убить наглеца застревает в очереди за шоком. Неподалеку на меня, открыв рот, смотрит чертова Лиза Ньюберг — да-да, та самая вторая из туалета, которая вскоре опять разнесет сплетни.

Не знаю, чем там Стефану Фейрстаху выдуло последние мозги, но даже притом, что он знает про Джеймса, — теперь он точно труп.

18. Расплата за дерзость

К дому Стефана Фейрстаха я подхожу, громко стуча каблуками в холодной решимости поставить одного зарвавшегося парня на место. В ответ на мой то ли стук, то ли попытку снести дверь он открывает довольно быстро.

— Ни с кем в данный момент не трахаешься? — спрашиваю я, толкая его плечом и проходя внутрь.

Ну, как минимум он одет. А у девочек я уже все видела на собственном примере, так что плевать. Переживу.

— Нет, — рычит он в ответ, зло засовывая руки в карманы джинсов. Так-так, неужели кое-кто передумал и уже не так уверен в своей выходке?

Я одним движением скидываю с плеч жакет, опостылевший мне на лос-анджелесской жаре, и роняю его на первый попавшийся комод.

— Тогда слушай сюда: если вдруг по какой-то мне неведомой причине после одного из наших совместных предприятий ты вообразил, что можешь безнаказанно на меня орать, прилюдно или нет, то ты никогда не заблуждался сильнее…

Осекшись на полуслове, я краем глаза замечаю движение. На диване, впечатленная моей тирадой, ерзает хорошенькая шатенка. Точно не из университетских. Но не совсем понятно, откуда в ее глазах веселое изумление. Ворвись в дом парня, с которым я собираюсь переспать, разъяренная посторонняя девица, она бы точно получила от меня отнюдь не удивленную улыбку.

— Привет. Я Тиффани, — подсказывает она, явно пытаясь намекнуть, что не имеет отношения к обычному для Стефана разврату.

Тиффани. Его невестка, значит. Та самая, что звонила по поводу слушания. И которую он легкомысленно называл Шалтай. Ах да, кажется, это ее скинули с крыши. Довольно злобно после такого называть ее Шалтаем, но это очень в духе Стефана. Он тоже, как оказывается, умеет быть очень злобным.

— Ты же сказал, что один, — не представляюсь я в ответ. Меня совсем не волнует, что обо мне подумают Фейрстахи. Ни один из них.

— Я сказал, что в данный момент ни с кем не трахаюсь. Это разные вещи, тебе ли не знать… — Судя по интонации, он хотел привычно назвать меня Звездочкой, но почему-то осекся. — Не отвлекайся, ты собиралась в красках живописать, как надерешь мне задницу.

Меня коробит от легкости, с которой он это говорит. Будто совершенно не верит в мой успех. Или верит, но смирился со своей участью.